Вырванное сердце. Алексей СухаренкоЧитать онлайн книгу.
постоянно отбираемые советским государством у своих граждан выходные, приуроченные к каким-нибудь торжественным датам. Праздники, посвящённые социалистической революции и победе над фашизмом, дни рождения Ленина, партии, комсомола, профсоюзов; социалистические соревнования, да и просто уборка территорий к календарным праздникам – они не переводились никогда.
Субботники проходили весело и дружно, с небольшим запахом дешёвого портвейна, под музыку из выставленного в окно проигрывателя грампластинок, а позже ленточного магнитофона. И уж конечно, Дарья в эти дни была у всех на виду. Она раздавала лопаты, грабли и другой инвентарь, указывала фронт работы жильцам дома и чувствовала себя нужным и значимым человеком. Ей казалось, что и отношение людей к ней менялось. Они становились более вежливыми и даже лебезили, пытаясь получить работу полегче или и вовсе отлынить от субботника. В этот момент молодая дворничиха чувствовала себя и вовсе начальствующим субъектом и вершителем человеческих судеб. Пусть только на один день…
На одном из таких субботников она и познакомилась с Сергеем. Почти тридцать пять лет назад. Он тогда вызвался покрасить ту самую беседку. Она, девка-переросток, дворничиха, травимая насмешками окрестных парней за свой тяжёлый характер и кулаки, которые часто приходилось пускать в ход, чтобы отбить приставания пьяных ухажёров. «Гром-баба» и «мужик в юбке» – самые безобидные прозвища, которыми окрестил её противоположный пол, совершенно не замечая, что под рабочей одеждой дворничихи скрывается настоящая русская женщина, мечтающая о простом бабском счастье.
Сложность была в том, что воспитанная в строгости отцом и матерью, в патриархальной крестьянской семье, она хотела к себе серьёзного отношения, а местный мужской контингент норовил только ущипнуть за грудь или задрать ей юбку. Митрошин был не такой. Она часто видела этого молодого тридцатилетнего мужчину на скамейке во дворе с книжкой в руках. Не с гитарой, орущим «Мурку», не стучащим об скамейку сушёной таранью и даже не костяшками домино. Это было непривычно и даже дико. Но он был не похож на остальных. Поэтому когда она подметала свою территорию, то каждый раз подбиралась к увлечённому чтением мужчине, заставляя отрываться от книги и обращать на себя внимание, заставляя его поднимать ноги. Но потом у него неожиданно умерла мать, с которой он проживал в небольшой комнате коммунальной квартиры, и мужчина начал выпивать.
С поминок своей мамы, когда первый раз напился до беспамятства, всё и началось. Пить он не умел. Его всегда рвало, и поэтому первоначальная симпатия быстро переросла в неприязнь дворничихи, вынужденной убирать его блевоту. Вскоре он приручил свою печень и одолел эту русскую науку – пьянство.
В тот день, на субботнике, он был трезв. Она выдала ему три банки краски. С запасом, прикинув опытным глазом, что на беседку уйдёт чуть больше двух. К концу дня Митрошин пропал, оставив после себя жидко покрашенную беседку, еле-еле скрывающую фактуру дерева. Знающая его местная шпана указала