В поисках христиан и пряностей. Найджел КлиффЧитать онлайн книгу.
потребовалось тридцать тягловых быков и четыреста человек, чтобы водрузить ее на отведенное место. На протяжении семи недель ее ядра весом в тысячу двести фунтов ударяли в древние стены и сотрясали землю с силой удара метеорита. Бесчисленные пушки поменьше обращали в пыль внешние укрепления, заставляя солдат, монахов и матерей семейств бросаться залатывать бреши. Монументальные стены были серьезно повреждены, но еще стояли, и в последний раз несколько тысяч уцелевших защитников собрались с духом.
Для православных столица восточного христианства была не только новым Римом, она была Новым Иерусалимом, колыбелью христианства как такового. Сам город представлялся сокровищницей священных реликвий, которым приписывали чудесную силу [166]: предположительно среди них находились большие куски Честного и Животворящего Креста Господня и святые гвозди, сандалии Христа, алое одеяние, терновый венец и покров, а еще остатки рыб и хлеба, которыми были накормлены пять тысяч человек, а также голова Иоанна Крестителя целиком, с волосами и бородой, и сладко благоухающие одежды Девы Марии, которую часто видели ходящей по стенам и вдохновляющей защитников. В дни расцвета Константинополя Святой Андрей Юродивый, бывший раб, ставший аскетом, чье очевидное безумие воспринималось последователями как знак его крайней святости [167], пообещал, что до скончания времен великому городу нечего страшиться врагов. «Ни один народ не поработит и не захватит его, – возвестил он своему ученику Епифанию, – ибо он вручен Богородице, и никто не вырвет его из ее рук. Многие народы станут подступать к его стенам и ломать свои рога, и уходить со стыдом, хотя и возьмут от даров его и множество богатств» [168]. Лишь перед Страшным судом, добавлял он, Господь подсечет под ним землю могучим серпом; и тогда воды, столь долго носившие священное судно, обрушатся на него и закрутят как жернов на гребне волны, а после низвергнут в бездонную пропасть. Для истинно верующих падение Константинополя было равносильно концу света.
Через неделю после затмения, в котором многие увидели знак Божий, конец наступил.
Под покровом темноты, под рев рожков и дудок, под грохот пушек сто тысяч турецких солдат перешли во фронтальное наступление. Пока христиане и мусульмане сражались в рукопашной на горах щебня, бывших некогда самыми мощными стенами в мире, судьба сыграла с Константинополем последнюю, жестокую шутку. В общей суматохе защитники оставили открытыми одни из ворот, и через них хлынули турки. Когда в клубах пыли, дыма и серы наступил рассвет, последние римляне отхлынули в измученный город и пали на колени.
Турки волной неслись по Месе [169], центральной улице города, более тысячи лет назад проложенной Константином Великим. Разбегаясь направо и налево, они врывались в дома, распоряжались в них по-хозяйски и пошатывались после под грузом награбленного. Они резали мужчин и насиловали женщин – среди последних оказалось немалое число монахинь.
В 1438 году император Иоанн VIII Палеолог приехал на Вселенский собор во Флоренции и предложил унию как единственное средство предотвратить падение Константинополя. На собор съехались делегации многочисленных восточных церквей, которые привезли с собой значительное число античных и раннехристианских рукописей. Резолюция собора была подписана 6 июля 1439 года, но ее положения так и не были проведены в жизнь; народ Константинополя отказался принять слияние церквей, а итальянцы – предоставить Византии военную помощь. В 1452 году, когда турки уже стояли у ворот, последний византийский император Константин XI писал в Рим, обещая силой навязать своему народу признание унии, но папе не удалось вовремя побудить европейские державы действовать.
Реликвии играли важную роль в имперской мифологии Византии. Реликвии страстей Христовых символизировали божественную природу власти императора, жезл Моисея и трубы Иерихона, выставленные на видном месте в императорском дворце, говорили о легитимности власти, подкрепляемой веками истории. Письмо – возможно, поддельное – императора Алексея графу Роберту Фландрскому накануне Первого крестового похода дотошно перечисляло полный перечень желанных реликвий.
Андрей Юродивый бродил по улицам Константинополя, а свою священную мудрость открывал только ученику Епифанию. Популярный феномен «юродивого Христа ради» находит подкрепление в Первом послании Павла к коринфянам: «Никто не обольщай себя самого. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, то будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом» [2:18,19]. Считалось, что юродивые вели битву с гордыней, намеренно навлекая на себя насмешки, оскорбления и побои, или разыгрывали безумие, чтобы оказывать духовное руководство, не снискивая похвал. В их высказываниях выискивали пророчества и мудрость, недоступные проповедникам в здравом уме.
Букв. «Срединная». –