Сладостно и почетно. Юрий СлепухинЧитать онлайн книгу.
этой темы, – сказал он, улыбаясь несколько натянуто, – проинформируйте меня в самых общих чертах… что у вас там сейчас происходит.
– А ничего не происходит! – весело отозвался Розе. – Вернее, происходит то же, что и всегда – грызня, соперничество, взаимопоедание мелкими порциями. Во главе проекта теперь Эзау, Дибнера из института благополучно выжили – бедняга обижен, но зато вся его энергия направлена теперь на создание действующего реактора. Больше всего боится, как бы его не опередил Гейзенберг. Ну а Гейзенберг занимается той же алхимией у себя в Лейпциге…
– Ваш приятель из погребка ему не помогает?
– Нет, судя по отсутствию результатов. Дёппель – вы знали Дёппелей, мужа и жену, они работают с Гейзенбергом? – так он там чуть не сгорел. У них воспламенился порошок металлического урана, а Дёппель – он, говорят, вообще не в ладах с химией – пытался залить это водой, обычной водой…
– Со страху, наверное. Кстати, о тяжелой – это правда, что англичане взорвали завод в Веморке?
Розе повернул голову и уставился на него испытующе.
– А кто вам об этом говорил? У вас тут есть кто-нибудь из… ваших коллег?
– Нет, нет. Один офицер из Норвегии, не имеющий никакого отношения. Просто зашел разговор о норвежских партизанах, и он сказал, что недавно они провели вместе с английскими коммандос какую-то чрезвычайно дерзкую, как он выразился, операцию – причем не на побережье, а в самом сердце страны, на Хардангерском плато. Трахнули там, говорит, какой-то важнейший секретный завод. Ну, я и подумал, что Хардангер – это, скорее всего, Рьюкан. А еще точнее – Веморк. Что еще можно там найти столь важное и секретное, чтобы посылать коммандос?
– Да, вы угадали. В Веморке они уничтожили установки высокой концентрации, плюс весь запас готового продукта – я слышал, не менее четырехсот килограммов. Все пошло к черту. Завод сейчас спешно восстанавливают, послали туда от нас доктора Беркеи, но это не так скоро делается. В лучшем случае, вода пойдет из последней ступени только через полгода.
– Так, так… – Дорнбергер опять помолчал, чертя палкой. – На чем же Дибнер и компания думают теперь запускать свои реакторы – на чистом нордическом энтузиазме?
– В значительной степени. Но и без тяжелой воды не обойтись, поэтому ваш друг Хартек вместе с Эзау отправились в Италию выяснять тамошние производственные возможности. В Мерано есть небольшой гидроэлектролизный завод, но производительность ничтожная – несколько десятков кило в месяц.
– А почему, собственно, не обойтись… Если предположить, что Боте тогда допустил ошибку при измерениях длины диффузии в графите, – Дорнбергер пожал плечами. – Я, впрочем, не в курсе. Два года назад я уже торчал во Франции и, признаться, не очень интересовался… Если, скажем, графит был загрязнен микропримесями, это вполне могло изменить ядерные константы. Вы не допускаете такой возможности?
– Ну, вряд ли Боте не принял этого в расчет.
– Он мог принять, но графит все же мог быть загрязненным.