Майор и волшебница. Александр БушковЧитать онлайн книгу.
вот, совсем другое дело, – сказал я, увидев ее чисто умытой, и оттого сразу посвежевшей. – Теперь осталось причесаться – и опять будешь красавицей. Тебе дать гребешок?
– Нет, спасибо, у меня есть свой…
Она достала гребешок из правого кармана пальто и принялась старательно причесываться, помогая себе пальцами и временами невольно морщась от боли, – волосы не сбились в колтуны, но запутались изрядно. Я ощутил нешуточное злорадство – впрочем, не относившееся все же персонально к ней. Пышно выражаясь, колесо истории сделало полный оборот: теперь не наши, а немецкие женщины не умывались, не причесывались, пачкали лица, чтобы не привлечь внимание наших солдат. Линде, правда, не хватало совершенства в этакой вот маскировке, никак не удалось скрыть, что она красивая. И я вновь подумал: как так получилось, что ее пропустили те скоты на грузовике? Женщин рядом с ней сцапали, а ее не тронули: светлым днем, когда могли ее хорошо рассмотреть. Жиган со товарищи издали высмотрели…
– Как я теперь выгляжу, господин майор? – спросила она, закончив, определенно с ноткой кокетства – ну да, едва стало ясно, что мытарства пока что кончились, включились извечные женские механизмы.
– Прекрасно, – сказал я, ничуть не покривив душой. – Садись в машину, будем тебя кормить.
И распахнул перед ней дверцу, мимоходом глянув в сторону застопорившего колонну красавца ИС, – до сих пор возятся, не похоже, что дело идет к концу…
Кузьмич принял явление Линды в машине невозмутимо, только глазом чуть повел в ее сторону, когда она влезала. То ли Вася успел ему шепнуть пару слов, то ли, скорее всего, снова дала о себе знать натура. Кузьмич у нас, до войны насквозь деревенский из псковской глухомани, отродясь не слышавший о буддизме, тем не менее ко всему происходящему вокруг относился с каменным спокойствием буддийского монаха-отшельника (я о них в свое время немножко чи- тал).
– Сделай пару добрых бутербродов, Вася, – распорядился я. – С колбасой или ветчиной, что там ближе, с сыром… Обоснуемся в городе – пообедаем по-настоящему.
Пока он мастерил бутерброды, я отвинтил крышку-стакан вместительного немецкого термоса и налил Линде кофе. Спросил:
– Коньяку немного плеснуть?
– Немножко…
Вася передал мне бутылку, и я плеснул. Линда, держа стакан обеими руками, вдохнула аромат и выдохнула чуть ли не завороженно:
– Настоящий… Сто лет не пила настоящего, только эрзац. Хорошо все же живется русским офицерам: ветчина, настоящий кофе, французский коньяк…
– Немецким, Линда, немецким, – поправил я с ухмылкой. – Мы все это на немецком военном складе прихватили. Явно не рядовым предназначалось…
Она чуточку смутилась и замолчала. Я опустил перед ней откидной столик – они на спинках обоих передних сидений имелись. Сегодня у нас такие на каждом пассажирском самолете, а тогда для нас это была экзотическая новинка, думаю, для большинства простых немцев тоже. Да уж, любили их партийные