Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора. И. М. СнегиревЧитать онлайн книгу.
в блудной связи с Екатериной Алексеевной, нет ли, один Бог знает, однако государь Пётр Алексеевич на расправу был скор – он и за меньшее казнил, а тут кто-то на жену его покусился и ответное предпочтение получил.
Голову Монса государь Пётр Алексеевич велел в большой банке заспиртовать и выставить в своём собрании всяких диковинок. Я видел эту голову через немалое время, когда в первые годы царствования государыни Екатерины Алексеевны Второй в Санкт-Петербург по своим надобностям приезжал. Красив был Вилий, ничего не скажешь, – даже смерть его лицо не обезобразило; такого очень даже возможно было государыне полюбить…
Недолгим бабье счастье Екатерины Алексеевны было, да и правление её длилось недолго: годочка два после смерти Петра Алексеевича императрицей побыла и преставилась. Не успели мы один траур снять, как другой пришлось надевать.
Пётр II
Государя-императора Петра Второго я видел часто: он жил у нас в Измайлове подолгу. Круглый сирота, ласки родительской сей ребёнок не знал: мать его умерла, когда он был в младенчестве [5], а затем и его отец Алексей Петрович, сын государя Петра Алексеевича от первой жены, почил [6].
Зная, что государь Пётр Алексеевич хотел сделать своим наследником сына, родившегося от Екатерины Алексеевны [7], мамки и няньки о маленьком Петруше заботились мало и, чтобы меньше с ним возиться, подавали ему вино, от которого он засыпал. От тех вливаний пришла к нему с младых ногтей привычка к винному зелью, которая со временем ещё более развилась, здоровье его весьма ослабила и раннюю смерть ускорила.
По выходе из младенческого возраста к нему приставили для обучения кремлёвского дьяка Семёна Маврина и иноземного учителя Ивана [8]. Я их хорошо помню: были они бездельники, выпивохи и охальники. Воспитанием царского внука они вовсе не занимались, пьянствовали во все дни и дворовым девкам проходу не давали. Когда государь Пётр Алексеевич приехал в Измайлово проверить, что его малолетний внук умеет, тот кроме немецких, русских и татарских ругательств ничего из учения предъявить не смог. Пётр Алексеевич осерчал и избил этих горе-учителей до полусмерти, но достойных наставников внуку так и не назначил.
Рос Пётр-младший, как трава придорожная, которая сама собою держится. Занятия сам себе находил, более всего предпочитая пиршества и охоту; скоро вокруг него развесёлая компания собралась: известно, веселиться – не трудиться! Заводилой у них был князь Иван Долгоруков, пьяница, повеса и гуляка, на проказы неистощимый; Пётр в нём души не чаял.
Но и Елизавета, дочь государя Петра Алексеевича и государыни Екатерины Алексеевны, мало в чём князю Долгорукову уступала. Веселиться могла сутками; верхом ездила, как гайдук, часами с лошади не слезала; на охоте ловчее мужчин была и от неудобств походной жизни нисколько не страдала. О ней я уже упоминал и ещё в своё время говорить буду, пока же скажу, что в той компании она была из главных.
Юному Петру Алексеевичу приходилась Елизавета Петровна тёткой по отцу, но одно название, что тётка