Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых. Алексей СлаповскийЧитать онлайн книгу.
воскресным вечером, когда живешь в одном городе. Ничего невероятного в этом нет. А вот мечтать бросить все, умчаться в Израиль, в Америку, в Москву только для того, чтобы сказать, что я люблю вас – это невероятное ощущение, это…
ГРАМОВ. Прав Грамовецкий, мой друг-газетчик. Он считает, что над нашим городом огромная озоновая дыра. И у всех давным-давно произошли необратимые изменения психики. От кого угодно можно ждать, что он ни с того ни с сего воткнет в тебя нож. Кто угодно вдруг может броситься тебе на шею и признаться в любви.
АЛИНА. Зачем вы меня оскорбляете? Оскорбляющий женщину оскорбляет себя!
ГРАМОВ. Я устал! Я тень в городе теней! Я перестал ощущать себя – будто во сне, хочется себя ущипнуть! Куда бы я ни ступил – шагом, мыслью, словом, мне кажется, что я уже был там! Не хочу! Надоело! Как легко обрести свободу и как легко ее потерять… Час назад я был – как птица. А теперь сижу ворона-вороной и, видите ли, печалюсь, что мне не достался вот этот лакомый кусочек сыра!
АЛИНА. Вы так обо мне?
ГРАМОВ. Терпи! Любишь – терпи!
АЛИНА. Кто сказал, что я вас люблю? Как вы смеете? Если я втайне люблю вас, то это еще ничего не значит, пока я сама прямо об этом не сказала! А вы, не убедившись в моих чувствах, уже запятнали их своими грязными словами! Я не знала, что вы такой.
ГРАМОВ. Прости. Что это я, в самом деле… Со всеми ругаюсь напоследок… Прости меня, Алиночка.
АЛИНА. Ладно. Живите спокойно. Я могла вам сказать, что люблю вас, но, боюсь, для вашей слабосильной души это слишком тяжелая ноша. Я ничего вам не скажу, прощайте!
ГРАМОВ. Прости, Алиночка. Это водка. Мне не надо было пить водки. Я отвык. Я опьянел.
Алина уходит (или не уходит), является СЕРЖАНТ. Граммов говорит ему.
То есть я выпил, но не пьян.
СЕРЖАНТ. Кто выпил, тот и пьян. Вы признаете, что вы выпили?
ГРАМОВ. Признаю.
СЕРЖАНТ. Значит – пьян.
ГРАМОВ. Выпил, но не пьян.
СЕРЖАНТ. Так не бывает. Если не выпил, значит не пьян, а выпил – автоматически пьян. И в юридическом, и в физиологическом смысле. Приведу пример. Вот я недавно женился. Женат я или нет?
ГРАМОВ. Да… То есть… Ну да, конечно.
СЕРЖАНТ. Я женился – значит женат. А если б не женился, был бы холост. Так? Теперь рассудите: мог бы я жениться и остаться холостым?
ГРАМОВ. При определенных условиях…
СЕРЖАНТ. Только без софистики! С точки зрения философской логики, мог бы?
ГРАМОВ. Нет.
СЕРЖАНТ. Итак, я женился и стал женатым. Вы выпили и стали пьяным.
ГРАМОВ. Это неправомерное сравнение.
СЕРЖАНТ. А на это у тебя ночь будет подумать, правомерное или нет. Пшел в камеру, алкаш!
Он пихает ногой Грамова куда-то вниз, сам садится к столику с шахматами.
Жэ-два – жэ-три, господин Каспарофф! Что вы на это скажете? Конь жэ-восемь – эф-шесть? Логично. А мы слоником эф-один – аш-три. Глуповатый ход, не правда ли? Следует с вашей стороны что? Следует пешечка е-семь – е-шесть. Скромно, но гениально, в вашем