Памятные записки (сборник). Давид СамойловЧитать онлайн книгу.
ему было трудно. Занятия проходили вечерами, возвращаться в Шульгино было поздно. И он зимой ночевал у нас в передней. Социальные амбиции моей матери не могли допустить его хотя бы в мою комнату, где был лишний диван.
Алексей был призван в армию.
Поля вышла замуж за шульгинского. К ней заезжал я лет через пятнадцать после войны.
Митька тоже не стал крестьянином. Работает где-то на заводе, женился. Говорят, пьет.
Младшая Леля, красавица, в Марию, принадлежит к неудачливому поколению невест военного времени. Она осталась одинокой. Работает в Москве медсестрой.
Старик Сергей Константинович помер до войны, а Аксинья Ивановна – в 1944 году. Она до кончины сохраняла дружбу с моими родителями, отец доставал ей редкий в ту пору пенициллин, когда она заболела воспалением легких. Но лекарства не помогли. Она скончалась, завещав моим родителям желание, чтобы они присутствовали при ее погребении.
Так разбрелась, развеялась большая крестьянская семья. Из десяти членов уже до войны только двое – отец и мать – не утратили связи с землей.
Да и то работали в колхозе лишь номинально. Старик хворал. Да и у Аксиньи Ивановны не было уже ни сил, ни охоты.
Во всех развитых странах нашего века происходит один и тот же процесс индустриализации города и деревни, а затем НТР – процесс, связанный с колоссальными перемещениями масс из деревни в город, из одного социального слоя в другой.
Эти колоссальные смещения, перемещения, перемешивания неизбежно связаны с ломкой психологической и социальной.
В саморегулирующемся обществе существуют естественные регуляторы процесса – экономические, регуляторы политического устройства – демократизма, традиции, среды и т. д.
Регуляторы не замедляют процесс, но тормозят его на поворотах, смягчают остроту, придают естественность течению.
Большую роль играет здесь такой фактор, как консервативное сознание среды, пересматривающееся медленно и как бы покрывающее процесс. Среда разрушается медленно, сохраняя свое нравственное ядро до тех пор, пока не сформируются новые центры нравственного тяготения.
В России же традиция такова, что социальные и экономические изменения происходят не средствами среды, а средствами политики. На Западе медленнее всего разрушается среда. У нас сперва разрушают среду средствами политики и при разрушенной среде путем реформы «сверху» создают субъективную схему нового, которая так или иначе далека от подлинной, естественной общественной потребности и после этого годами и десятилетиями утрясается – порывисто, с колоссальной затратой и потерей общественных средств и энергии.
Таковы были процессы при Иване Грозном, реформы Петра.
Таков был и 37-й год.
Недаром Сталин, кося глазом на историю, чаще всего примерял клобук Ивана или мундир Петра.
При разрушении среды и крушении сословного сознания единственным сплачивающим общество элементом остается нация и единственной общей идеологией – национализм.
Не