Кровь пьют руками. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.
очнулся, самое интересное впереди!
Я прислушиваюсь – наверху тихо. Из квартиры никто не вышел, кенты колесят на улице. Вот и славно! Спросить о пленке? Нет, ведь есть еще и распечатка, значит, не вслепую работал!
– Вопрос первый. Какое вы имеете отношение к Эмме Александровне Шендер?
Молчит. Затем изумленное:
– К кому?
Ударить? Так, чтобы завыл, скорчился, упал прямо на грязный цемент?
– К Эмме Шендер. Там, где она живет, ее обычно называют Эми. Иногда – Эмма.
Молчит. Может, и вправду не знает? Дал ему гражданин Молитвин (или еще какой-нибудь мерзавец) пленку, дал распечатку. Или не давал, сразу Петрову сунул?
Достаю диктофон. Палец скользит, никак не может найти переключатель.
Это вы убили его, мистер Мак-Эванс!
Не мели ерунды, девка! Твоего Пола сожрала его любимая тварюка! Вот, капрал свидетель…
Выключаю. Молчит.
– Слушаю вас, Олег Авраамович!
– Это не ваше дело! Слышите! Не ваше!
Ого! Откуда только голос прорезался!
– Не шумите, Олег Авраамович! Итак, что вы знаете…
– Это… Это вас не касается!
Бью. В полную силу, до боли в запястьи. Пыльный мешок с отрубями грузно опускается к моим ногам.
– Можете… Можете забить меня до смерти… Не скажу… Это – не ваше дело!
До смерти! С удовольствием! И плевать на Первач-псов вкупе со Святым Георгием!
– Это мое дело, Олег Авраамович! Эмма Шендер – моя дочь. Сейчас она живет в США, побережье Южной Каролины, Стрим-Айленд…
…Прыг-скок. Прыг-скок. Прыг-скок…
Мяч катится по пляжу, по сверкающему на солнце белому песку, и мягко падает в воду. Девочка бежит за ним, но внезапно останавливается, смотрит назад…
Я сама нашла это место – самое тихое и далекое, какое только могла предложить Восьмая Программа. Уговорить свекровушку было непросто, ох, как непросто! Да и не свекровь она вовсе – Сашина тетка, старая, злая, как ведьма, меня на дух не переносит. Помогла жадность – в глухомани пособия гуще, а дальняя родня в Чикаго обещала присмотреть за девочкой, если старуху кондратий хватит. Но жива ведьма, здорова даже – видать, климат на этом Стрим-Айленде способствует!
– Вы… Вы говорите правду?
В его голосе – удивление, и это решает все. Такое не сыграть. Не знал. Работал втемную.
Точнее, его работали.
– Зачем мне врать, Алик? Эмма живет там уже восемь лет, сейчас ей шестнадцать, у нее есть парень по имени Пол, он тоже из эмигрантов…
– Был.
Его голос дрогнул. Был?
Это вы убили его, мистер Мак-Эванс!
Не мели ерунды, девка! Твоего Пола сожрала его любимая тварюка!..
– Извините, Эра Игнатьевна, но я вам не верю.
Я оглядываюсь – темно. Ни спичек, ни зажигалки. Черт, дьявол!..
– Поднимемся наверх. Только не вздумайте бежать!
На улицу выходить ни к чему, в подъезде горят лампочки. Темновато, но сойдет.
– Вот фотография! Смотрите!
Я достаю снимок – свежий, только что из принтера – и лишь тогда понимаю, какую