Вкус. Константин Иванович КизявкаЧитать онлайн книгу.
у нас крайне печальная ситуация. Понимаете, человек погиб в пятьдесят. На работе. Мы заплатили за весь зал. Но я вас не прогоняю. Просто присоединяйтесь к нам. А потом продолжите мероприятие. Поверьте, покойный Иван Ильич был очень достойным человеком.
– Что ещё за Ильич?! – не успокаивался полковник, обводя весёлым взглядом ухмыляющихся друзей. – Брежнев, что ли?
Все сердечно засмеялись. Сероглазый майор поднял рюмку.
– За Брежнева!
Левон Игоревич загрустил.
Полковник хряпнул водочки, крякнул и со словами:
– Пошёл, пошёл отсюда, не мешай людям! – воздвиг валявшийся стул и уселся сверху.
– Я последний раз прошу, – голос усатого стал холоднее жидкого азота, – Христом Богом, Спасителем нашим прошу. Господа, ступайте, перекурите, пока люди скорбят.
Между тем в зал прибывали всё новые участники похорон. Они вымыли руки внизу, как это положено после кладбища, и шли к поминальным столам.
Полковник посмотрел с удивлением:
– Слышь, Розенбаум, чего права качаешь? Сейчас впаяю тебе арест за нападение на серьёзных людей, будешь руки целовать, чтоб смягчили. Поминай со своей кодлой, я не против, а нас не трогай. Смотри, я добрый, но терпение может и того… лопнуть. Куда летишь, Расея! Быдло распустилось! Либерасты, б… говноеды пархатые!
Левон Игоревич посмотрел на парней из БДУ и коротко кивнул. Мужчина с седыми висками, что приходил вечером, сразу метнулся вниз.
– Дорогие гости, – Левон повернулся к прибывающим людям. – Прошу присаживаться за стол. Занимайте любые места. Накрыто на сто пятьдесят персон. Всем хватит. Даже останется.
Люди начали рассаживаться, вполголоса обсуждая увиденное, и когда последний гость присел, в зал вернулся убежавший БДУшник.
Левон Игоревич ещё раз кивнул. Седой повернулся назад и что-то резко выкрикнул.
В то же мгновение в помещение влетели два десятка спецназовцев с автоматами, в брониках, с чёрными масками на лицах.
Захват длился пять секунд. Военных уткнули лицами в пол и по команде усатого уволокли куда-то прочь.
Левон Игоревич подошёл к сидящим за столом понурым гостям, и голос его вновь стал мягок, торжественен и печален:
– Господа! Скорбный день. Замечательный человек! Иван Ильич Денов! Прекрасной души – больше его нет. Всё остальное меркнет. Жил ради семьи: достойно, безупречно. Иначе откуда друзья, дети, это всё. Помяните во имя Христа Спасителя нашего. Душа праведная. Царство небесное!
Светлая печаль воцарилась за столом. Пьющие выпили. Девушки-официантки понесли пахнущий кислой капустой говяжий борщ.
Только теперь Денис вспомнил о водке. Она была. Бутылок пятьдесят. Дорогущая. Даже батюшка, говоривший на кладбище, что поминать алкоголем не следует, пригубил за упокой души усопшего раба божьего Ивана.
Денис не пил. Ни до армии, ни после, ни в… Но тут надо. После третьей рюмки перестали слушаться ноги. Голова соображала ясно и четко, а вот ноги отказались поднимать тело, когда решил