Москва. Наука и культура в зеркале веков. Все тайны столицы. ОтсутствуетЧитать онлайн книгу.
Многое изучалось впервые, как, например, кладбище XVI в. (до середины ХХ в. ученые обычно ими пренебрегали). Были получены данные, легшие вместе с находками в соседней Гончарной слободе в основу сплошной и подробной статистической шкалы для керамики, обычной в культурном слое Москвы. Но мысль о расположении здесь древнейшего центра города подтверждения не получила: домонгольские находки были крайне малочисленными, а жилые постройки появились не ранее XV в.
Хронотопография керамических находок в Москве. XII–XVII вв.
Схема освоения территории Москвы на основе керамических находок (по М.А. Бойцову).
Это были первые подлинно системные научные работы, очень быстро опубликованные (МИАМ, 1949 г.) и ставшие прочной ступенью для тех, кто продолжил полевые исследования в Москве. Кроме общей отчетной статьи, М.Г. Рабинович опубликовал и «микромонографию» «Московская керамика», легшую в основу всех дальнейших классификаций.
Одновременно оживились наблюдения над работами в городе. Они стали зоной ответственности Музея истории и реконструкции Москвы (сейчас Музей истории Москвы). Его сотрудники начали отмечать все, даже случайные, вскрытия культурного слоя в городе, заводя научный паспорт на каждую из таких точек, и готовить таким образом информационную базу. Особое направление составило усиленное изучение и каталогизация монетных кладов, которыми особенно богата Москва. Началось издание трудов музея, выпуски которых состояли в основном из исследований по археологии города и его окрестностей (издание продолжается до сих пор). Его фонды пополнялись найденными при наблюдениях в городе вещами (в 1930-х гг. они поступали в основном в Исторический музей). Особенной удачей стала обработка и публикация В.Б. Гиршбергом прекрасной коллекции надгробий XVI–XVII вв., собранных при строительстве школы в Георгиевском монастыре на ул. Дмитровке[16].
Центральным «полевым проектом» в Москве с конца 1940-х гг. должны были стать раскопки на другом (правом) берегу р. Яузы, против Котельников, в Зарядье. Их необходимость вызвала начинавшаяся ещё до войны безумная «очистка» древнейшего района посада Москвы для нового строительства (потом здесь появится гостиница «Россия», ныне снесенная). Естественно, что Московская археологическая экспедиция, «перебравшись» с одного берега на другой, продолжила свои исследования. Но М.Г. Рабинович вскоре (1951 г.) был вынужден выйти из процесса исследований: его карьеру археолога прервала начавшаяся кампания борьбы с «космополитизмом». Ученого уволили из Института истории материальной культуры по причине «несовместимости» его фамилии с должностью руководителя археологических работ в Москве[17].
На посту руководителя Московской археологической экспедиции Академии наук его сменил Александр Федорович Дубынин (1903–1992), который уже в 1920-х гг., учась в МГУ, познакомился с древностями Подмосковья (раскопки курганов у станции Клязьма (Пушкинский район) и в Черкизове. Работы
Он продолжал работать в Музее истории и реконструкции Москвы (в 1947–1957 гг. заведовал археологическим отделом, в 1953–1957 гг. был заместителем директора по научной части), публиковал труды, сохраняющие свое значение и сегодня.