Горожане. Рассказы, заметки, миниатюры. Олег АникиенкоЧитать онлайн книгу.
семьи. Есть сценарий, режиссура. Актер – зависим. Я плохо сыграл?
– Хорошо. В том и беда. Сами не желая, вы словно укор нам. Мол, бедные – сами виноваты. Не сумели, не провернулись… А надо шустрить, у всех – равные шансы… Я для вас – завистливая, злая… Может, – лентяйка? Мы – неумехи, балласт. Своим добрым лицом, шутками и молчанием о несправедливости вы нас убеждаете… В том, что мы – лохи! Фильм то – о современности…
– Не преувеличивайте! Если вы приняли так фильм, еще не значит, что я – пособник режима. Есть остросоциальные ленты, есть – комедии. Я не пою на площади за кандидатов правящей партии. Не выступаю на корпоративах и в баньках олигархов… Я поддерживаю простых людей шуткой, оптимизмом.
Иван Петрович подошел к окну. Внизу играла, веселилась, искрила огнями столица. Вспомнилась фраза политика: «На освещение Москвы уходит бюджет региона…» Но как трудно было пробиться к признанию! Ведь он сам из провинции, шел по чуть – чуть, играл волков в детских спектаклях… Не расскажешь, как репетировал свой коронный смех. В полях, в лесу, до болей в животе. А тут – такое…
– Да что ж, теперь, без шуток, комедий?
– Можно шутить! – Лицо гостьи побледнело. Она поднялась из-за стола. – Но – смех сквозь слезы! И указывать источник слез. Ваш рабочий даже не сказал, что ему повезло с работой. Только радость, только песенки…
– Позвольте специалисту, – вмешалась жена артиста. – Я кинокритик, имею степень. – Писала и книгу о комедиях 30-х годов. В разгар репрессий… Уже расстреливали, гнобили на каналах, в лесах… А народ – упивался смехом комедий. Какой был успех! Вы смотрели «Святого Йоргена», «Веселых ребят», «Волгу – Волгу»… Утесов, Ильинский, Орлова… Представьте, что давали такие фильмы людям. Как поднимали настрой…
– Я выразила мнение. Меня спросили…
– И потом. Как-то не патриотично рассуждаете…
– Я – патриотка народа! А ему сейчас не так хорошо, как в ваших фильмах.
– Сможете изобразить? Кого-нибудь из нас? – Иван Петрович решил сменить тему. – Можно и по рюмке…
– Не сейчас. Оставлю набросок…
Гостья достала из рюкзака свой блокнот, вырвала страничку. На листке виднелся карандашный рисунок. Автопортрет. Девушка – воин, в национальном головном уборе, схожим с боевым шлемом степняков. За спиной колчан со стрелами, на груди – то ли кольчуга, то ли национальные украшения. На щеках девушки угадывались контуры старика и старухи, вероятно – родителей воительницы.
Она попрощалась с просьбой не провожать. «Не боюсь улиц». Возможно, знала какое-нибудь кун-фу или приемы, когда пальцем, ребром ладони…
– Что за нация? – старший Добродеев рассматривал рисунок. – Не чукча?
– Тунгусы! – сострил сын. – Они метеорит заставили в тайгу упасть. Потом бревна собирали…
– Тунгусы – бывшие эвенки. – добавила жена. – Их мало осталось. В городах – единицы…
Иван Петрович взял с полки журнал, которому