Лимон. Квон ЁсонЧитать онлайн книгу.
гадках. Меня интересует не только этот допрос. Уже более шестнадцати лет я дотошно перебираю и подгоняю друг к другу все детали и обстоятельства «дела об убийстве школьной красавицы», как его называли. Подробности преступления так глубоко отпечатались в моей памяти, что порой возникает мучительное ощущение, будто все это я видела или даже испытала сама. Воображение может причинять такую же боль, как и реальность. Нет, даже большую, поскольку над воображением не властны ни время, ни расстояние.
Десять с лишним минут старшеклассник сидел в комнате для допросов в полном одиночестве. Кроме стола и четырех стульев, в комнате больше ничего не было. На стенах не висели картины, на столе не стояли ваза или пепельница. Некоторые люди выглядят неуклюжими, даже когда ничего не делают, и юноша был одним из таких. Он сидел в неестественной позе, глаза затуманены, как если бы собирался заснуть. А может, просто от того, что не на чем было остановить взгляд. Словно камера, которой не на чем сфокусироваться.
Вошел следователь и уселся напротив парня. Глаза последнего слегка прояснились.
– Хан Ману!
Голос негромкий, но тон недружелюбный. Таким тоном классный руководитель или директор школы вызывают учеников перед тем, как наказать. Такая манера подразумевает враждебность, это задело юношу. Я думаю о злой иронии судьбы. Дело в том, что в школе никто не обращался к Хан Ману по имени – по крайней мере, в обычном смысле.
У него было несколько прозвищ, по-детски жестоко коверкавших имя, но самое известное появилось благодаря песне «Половина тысячелетия». Ее первые слова были созвучны имени Хан Ману, чего одноклассники не могли не заметить. Стоило слегка изменить произношение, и плач о мире, полном страданий, превращался в воззвание к Хан Ману. Школьники находили это очень смешным, и со временем забылись все прежние прозвища – его имя произносили, растягивая гласные на манер исполнителя песни: Хаан Манууу. Мне не довелось сталкиваться с ним до происшествия – когда я только перешла в старшие классы, он уже учился в выпускном. Однако я помню, как в школьном коридоре время от времени раздавался протяжный вскрик, зовущий Хан Ману и насмешливо подражающий печальному мотиву песни. В тех гротескных подвываниях мне никогда не слышалось ничего зловещего. После происшествия они прекратились. Никто больше не хотел и не мог обращаться к Хан Ману.
Мысленно я иногда называю его так, как одноклассники. Это стало моим способом вопрошания о смысле жизни. Не в философском плане, а в самом что ни на есть прикладном. Была ли хоть крупица смысла в жизни Хан Ману? Я так не думаю. Не каждое существование наделено смыслом. Хан Ману, моя сестра, я сама. Как бы я ни искала, сколько бы ни старалась, не могу найти ответа, зачем мы появились на свет. Наши жизни – лишь случайное начало и случайный конец, вот и все.
Следователь предупредил парня, чтобы тот внимательно слушал, и стал объяснять, что этот допрос отличается от предыдущего, что надо давать хорошо обдуманные ответы, иначе ситуация грозит обернуться не в пользу Хана. Старшеклассник не отводил взгляда, но его лицо оставалось непроницаемым. Он всегда медленно соображал, однако почувствовал, что в следователе появилась угроза, какой не было в первый раз. Следователь был слишком возбужден, а возбужденные люди пугали Хана.
– Хочу уточнить твои прежние показания, – постукивая авторучкой по столу, начал детектив. – Около шести часов вечера 30 июня 2002 года, направляясь по адресу доставки на скутере, ты обогнал машину, за рулем которой находился Син Чончжун. Верно?
– Не совсем.
– Не совсем? – Уткнувшийся в бумаги следователь исподлобья взглянул на свидетеля. – С твоих слов записано именно так.
– В то время я уже доставил еду и возвращался. По дороге обратно, а не туда.
Следователь опять опустил взгляд. Для него разница явно не имела значения.
– Почему тогда здесь написано по-другому?.. Хорошо, возвращаясь после того, как доставил заказанную еду, ты обогнал машину, за рулем которой находился Син Чончжун. Теперь верно?
– Да.
– Какой модели была машина?
– Что?
Следователю показалось, парень намеренно делает вид, будто не понял вопроса.
– Модель машины! Что за машину ты обогнал?
– Не знаю. Цвет темно-серый и будто переливается. Я все это уже говорил.
– Конечно, ты все это уже говорил. Мы занимаемся как раз тем, что проверяем твои показания. Машина темно-серого цвета с оттенками?
– Да.
Следователь показал фотографию, при- крепленную к делу:
– Это она?
Потянувшись вперед, парень рассмотрел снимок, а затем перевел взгляд на собеседника.
– Может, и она.
– Я не спрашиваю, точно ли это та машина, я спрашиваю, та ли модель?
Хан еще раз посмотрел на снимок.
– Думаю, та.
– Уверен?
– Да.
– Хорошо. Молодец.
Следователь показал