Опыты литературной инженерии. Книга 2. Александр ГофштейнЧитать онлайн книгу.
как предполагал некоторую долю ответственности. Ушлый Дроня моментально оценил уникальность ситуации. С видом университетского профессора он рассматривал этикетки на банках и клейма на крышках. Если в руки Дроне попадалась банка «Килька в томатном соусе», он величественным жестом разрешал пускать продукт в оборот. Но если невесть откуда забредала банка «Лосось натуральный в собственном соку», или, того интереснее, – «Фарш сосисочный. Высший сорт. Произведено в Испании», то Дроня не колебался ни секунды. Он брезгливо морщился и указывал несчастному владельцу банки на дальний угол своего закутка, куда следовало немедленно бросить заразу на предмет ее дальнейшей утилизации. Решая судьбу консервов, Дроня употреблял слово загадочное, не дающего полного представления о дальнейшей участи продукта: то ли уничтожения, то ли поедания.
Сначала дальний угол заполнялся вяло. Потом, по мере того, как слава научного консультанта Дрони ширилась, куча банок разрасталась и скоро стала напоминать небольшую горку, особо не выделяющуюся среди гордых вершин Кавказа. К сроку окончания общественно-альпинистских мероприятий гора консервов вполне могла конкурировать по объему с Эльбрусом и значительно превосходила Эльбрус по содержанию.
Через некоторое время комнатный Эльбрус пришлось накрыть развернутой палаткой, так как он стал выглядеть чересчур вызывающе и вызывать сомнения в добросовестности Дрони как эксперта. Дроня незаметно для себя стал превращаться в Кощея, ревностно оберегая кучу не только от прикосновений, но и от нескромных взглядов.
Кроме того, сердобольный Дроня, имея в день пару-тройку часов честного безделья, нашел себе развлечение. Из тех туристских особей, которых восхождение на сто пятый пикет укатало окончательно, и которые не видели резона класть живот ради взгляда на Эльбрус в упор, Дроня комплектовал маленькие группы и водил на открытый им же кругозор. До кругозора Дрони было всего двадцать минут подъема, а вид на Эльбрус был по качеству практически таким же, как и с «Приюта 11-и».
Всякие болезные и хилые в немыслимом числе моментально набросились на Дроню. Если в первые дни благотворительности на кругозор с Дроней взбирались исключительно изнеженные и, как правило, красивые девочки, то в дальнейшем в туристских группах вспыхивали саботаж и форменная пугачевщина. Подавляющая часть личного состава прикидывалась хворой, лишь бы не тащиться на ужасные 4200! Инструкторы не особенно протестовали, добровольно перекладывая часть собственных хлопот на могучие плечи Дрони. Гуманитарная в своей основе акция создала заметную напряженность с койко-местами на «105-м пикете», так как у Дрони не было никаких возможностей перекрыть неиссякаемый поток туристов из долины!
Тут уж сам Дроня начал терпеть неудобства. Если до того его кроватка иногда давала интимный приют заблудшей туристке, то теперь и соседнюю коечку в закутке приходилось безвозмездно сдавать в эксплуатацию. Исключительно из сострадания.