Количество жизни. Дневник очевидца. Борис АлексеевЧитать онлайн книгу.

      ISBN 978-5-7949-0872-5

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      КОЛИЧЕСТВО ЖИЗНИ

      Считается: для того, чтобы постичь секреты математики, надо зубрить таблицу умножения, запоминать дурацкие теоремы, аксиомы и правила, а чтобы познать смысл собственной жизни достаточно житейской интуиции и опыта совершённых ошибок. Причём ошибок должно быть как можно меньше. Почему? Ведь если к жизни относиться с чувством ответственности («чтобы не было мучительно больно…»), то следует признать: жизнь – наука, как любая другая отрасль знаний. Не так ли? И вообще, разве можно научиться какой-либо науке без учебников?

      «Количество жизни» – это литературная биография человека, иными словами, учебник (хрестоматия) человеческой жизни.

      Кто-то скажет: «У всех судьбы разные. Как бы хорош учебник ни был, он не может статься для всех».

      Да, мы привыкли подмечать различия. Но если подойти к «проблеме обучения» с другой стороны, то окажется, что львиная доля наших биографических различий – это как раз то, что всех нас объединяет! Поэтому открыть тайну человеческой судьбы – значит, собрать бесценный материал для познания смысла собственной жизни. Размышляя о этом, автор и написал эту книгу.

      Марианские впадины и звёздные дыры духовных метаморфоз

      Уже столько копий сломано в попытке определить, что же главное в художественном тексте: сюжет или проза. Предпочтения разнятся. Самые дальновидные уверяют: должна быть гармония всех составляющих. А вот уже если рассматривать важнейшие составляющие в сюжете, то тут особых разночтений не обнаруживается. Сюжет должен быть не просто «линейным», с отображением некой череды событий, но и обязательно внутренне нагруженным: нести в себе и сверхидею, и смыслокреативные находки… А главное – обязательно должен вскрывать метаморфозы внутренней психологической организации описываемых героев, генезис их самоощущения, восприятия себя в мире.

      Незатейливые литературные квесты-бродилки, где герой представляет собой лишь некий «чёрный ящик», вокруг которого наворачиваются яркие слои однотипных приключений, возможны лишь в низкопробных литературных поделках, типа нескончаемых вторичных «фантастик и фэнтези».

      Нынешний искушённый читатель требует от автора предоставления безоговорочной возможности погружения в глубины психических состояний лирического героя, предоставление карт-бланша на со-ощущения и со-чувствования всех тонких психических перипетий, происходящих в человеческой душе.

      Всегда интересно наблюдать за происходящими с героем внутренними метаморфозами. Возможно, этот тот процесс, которые и сам читатель страстно бы желал иметь в себе, но в силу разных причин откладывает до лучших времён. Интеллектуальная литература, тонко чувствующая малейшие нюансы внутренних состояний человека – всегда была недосягаема для тех, кто не относит себя к «любителям рефлексий» (в отличии от обычной, описательной, ставящей цель исключительно «прокоротать» – читай: убить! – время за незатейливым чтивом). Думаю, вдумчивому читателю не может не понравиться повесть «Количество жизни» Бориса Алексеева. И, прежде всего, не только общим философским настроем (заявленная «метафизика бытия» рассматривается автором с совершенно с неожиданных сторон!). Но, главное, тщательным описанием процесса метаморфоз внутреннего мира лирического героя.

      Как биологическая единица тот не претерпевает видимых изменений: героя не бросают в жуткие условия тюрьмы или в пекло военных действий, с ним не происходят фатальные несчастные случаи, он не «подсаживается на наркотики». И даже не встречается со столь ожидаемыми по затёрто-расхожим сюжетам предательствами или обстоятельствами непреодолимой силы (типа катастроф, революций, эпидемий и прочего «надрывного антуража»). Даже любовные увлечения не дают того непомерно раздутого изменяющего реальность эффекта (что столь модно ныне в нескончаемых томах т.н. «романтической прозы»). Но при этом главный герой повести, Егор Дивеев, проходит захватывающе интересный путь душевных (а главное – духовных!) трансформаций.

      При этом генезис его духовных исканий берёт начало в ставшем уже классическим противостоянии «физиков и лириков»: но только не как непримиримых антагонистов, а как взаимодополняющих друг друга подходов в осмыслении Бытия…

      Вначале повествования Егор – «крепкий физик». Работает