Захватывающие деяния искрометного гения. Дэйв ЭггерсЧитать онлайн книгу.
Не уверен, что она меня видит. Я подхожу к окну и задергиваю шторы. Деревья голые и черные, как на карандашном наброске. Я сижу в углу, в кресле из жесткого кожзаменителя, и смотрю на нее и на светло-голубой аппарат искусственной вентиляции легких. Ритмично работающий светло-голубой аппарат выглядит фальшивкой, элементом театральной декорации. Я усаживаюсь в кресло поглубже и откидываюсь на спинку. Потолок плывет. Молочный потолок, оштукатуренный широкими полукругами, которые медленно движутся, вращаются; потолок колеблется, как поверхность воды. У потолка есть своя глубина или он движется вперед-назад. Или это стены движутся? Быть может, эта комната не реальна. Я на съемочной площадке. В комнате не хватает цветов. А она должна утопать в цветах. Где цветы? Когда открывается сувенирная лавка в больнице? В шесть? В восемь? Я заключаю пари с самим собой – ставлю на шесть. Ставки приняты. Прикидываю, сколько я могу купить цветов. Не знаю, сколько они стоят, – я никогда раньше не покупал цветов. Узнаю, сколько они стоят, и куплю на все деньги, что у меня есть, потом принесу их из магазина в эту комнату. Отличное решение.
Она проснется и увидит их.
– Деньги на ветер, – скажет она.
Она ворочается и открывает глаза. Она смотрит на меня. Я встаю с кресла и подхожу к кровати. Касаюсь ее руки. Горячая.
– С днем рождения, – шепчу я с улыбкой, наклоняясь к ней.
Она не отвечает. Она не смотрит на меня. Она в забытьи.
Я снова сажусь в кресло.
Тоф лежит на спине, раскинув руки. Во сне он потеет, независимо от температуры в комнате. Во сне он все время вертится, как стрелка часов. Громко дышит. У него длинные ресницы. Рука свисает с раскладного дивана. Я смотрю на него, и он просыпается. Встает, подходит ко мне, я беру его за руку, и мы проходим через окно, взлетаем в воздух и, пролетев над небрежно нарисованными деревьями, берем курс на Калифорнию.
II.
Посмотрите. Видите нас? Видите нас в нашей маленькой красной машинке? Представьте себе вид сверху, представьте, что вы летите на вертолете или, скажем, на спине птицы, – наша машина гонит вперед, прижимаясь к земле, замедляя ход и напрягаясь, когда дорога идет вверх, но не сбрасывает скорость ниже 60–65 миль в час, вписываясь в повороты шоссе № 1, то беспощадно крутые, то до смешного плавные. Посмотрите на нас, черт вас возьми, посмотрите на нас двоих, выпущенных из рогатки с обратной стороны Луны, мчащихся навстречу тому, что нам причитается. Каждый день мы собираем все, что нам полагается, каждый день нам возвращают долги, да еще, мать их, проценты, всячески выказывая нам расположение, – все нам, черт побери, должны – так что давайте сюда все, все. Мы берем все, что хочется, по штуке всего, что найдется в продаже, трехчасовой налет на магазины, цвет по нашему выбору, любая модель, любой цвет, что душе угодно, сколько душе угодно, когда душе угодно. Сегодня дел у нас нет, вот мы и направляемся в Монтару, на пляж в тридцати пяти минутах к югу от Сан-Франциско, едем и распеваем:
Она была одна!
И ничего