Борис Березовский. Человек, проигравший войну. Александр БушковЧитать онлайн книгу.
и востоке страны, поскольку население там пьет отчаянно, фондов потребовалось меньше – там их было от одного до шести на регион. Большинство ваучеров скупались за традиционную жидкую валюту. В российских регионах лидировали «Вяткаинвестфонд» и «Саха-Инвест». Существовали и фонды-малютки, возможности которых в получении прибыли были весьма ограничены.
Совсем скоро чековые инвестиционные фонды один за другим стали исчезать неведомо куда вместе с мешками собранных ваучеров. А тем временем приближался крайний срок – тридцать первое декабря 1993 года – после которого ваучеры считались аннулированными и превращались в пустые бумажки…
Начался следующий этап – чековые аукционы, на которых за ваучеры должна была продаваться в частные руки бывшая государственная собственность… К слову, в 1993–1994 годах ежемесячно проходило до 800 чековых аукционов во всех регионах страны. Более 70 % акций было реализовано за ваучеры. Кто-нибудь когда-нибудь получил от своей доли общероссийской собственности хотя бы один рубль дивидендов? Если таковые имеются, прошу – откликнитесь! Впишите свое имя в историю экономической реформы!
Проходили чековые аукционы, мягко выражаясь, своеобразно. Для начала Чубайс пробил так называемый заявочный принцип участия – кто первым подал заявку, тот и получает право быть в первых рядах. Хотя те же американцы в похожих случаях (когда, например, делили золотоносные участки) принимали все заявки, и время подачи никакой роли не играло – о чем можно узнать, например, из книг Джека Лондона. Впрочем, Чубайс, не исключено, Джека Лондона попросту не читал.
Далее: самим трудовым коллективам приватизируемых предприятий, независимо от количества имевшихся у них «билетов в капитализм», было почему-то решительно отказано участвовать в аукционах в качестве покупателей. И, наконец, аукцион мог быть проведен даже в том случае, если имелся один-единственный участник с одной-единственной заявкой. Как это совмещалось с понятием «честная конкуренция», решительно непонятно. Ну а предлогов, по которым того или иного участника могли не допустить к торгам, оказалось столько, что перечислить их невозможно…
Критики Чубайса тогда же считали, что приватизацию следует проводить медленно и постепенно, начиная с мелких магазинов, ресторанов, небольших цехов. Далее – выставить на продажу предприятия легкой промышленности и наконец переходить к тяжелой индустрии и предприятиям по добыче природных ресурсов.
Однако Чубайс и Гайдар вели себя совершенно по-большевистски. Большевизм – это в первую очередь стремление реализовать намеченную программу лихим кавалерийским наскоком, не стесняясь в средствах и не считаясь с потерями. Сам Чубайс в своем печатном труде «Приватизация по-российски» признавался: «То, что мы сделали в рамках своей схемы… было своего рода насилием – насилием над естественно идущим процессом стихийной приватизации, над интересами элиты общества. Масштаб примененного насилия (курсив мой. – А. Б.)