Кружева из Брюгге. Юрий АндреевЧитать онлайн книгу.
розовато-оранжевые переливы в полутенях! Такое ведь, не выдумаешь, только если Бог сподобит самому увидеть однажды… Совет, если позволите. Сейчас те, кто пишет в традиционной реалистической манере, невыразимо скучны и шаблонны. Поэтому в моде сплошь подражания всяческим «измам», но не в подлинном смысле, а на грани кича. Новым творцам хочется завлечь публику с деньгами. Мастера с собственным лицом на этом пёстром фоне теряются совершенно. К вашим необычным пейзажам и натюрмортам нужно привлечь внимание каким-нибудь пиар – ходом. Скажем, парочкой портретов узнаваемых личностей или, еще лучше, оттенить обнажённой натурой. Вспомните, как импрессионисты эпатировали парижскую публику «Олимпией» и «Завтраком на траве» …
Димыч вздохнул:
– Теперь обнажённой натурой для привлечения внимания публики торгуют в каждой второй палатке у Крымского вала. А в жанре портрета в минувшем веке всё уже сказано…
– Еще добавьте: поэтому Шишкин с Айвазовским никогда их не писали, – деликатно перебил его мэтр. – Абсолютной истины не существует, в каждой эпохе она своя. Индивид сам проводит в сознании грань между вымыслом и реальностью. Не кокетничайте, вам, как творцу, это хорошо известно.
Однажды Димыч уже слышал что-то подобное от дяди Мити, в обстоятельствах, о которых он предпочитал не вспоминать.
– Кстати, голубчик, Дмитрий Алексеевич, – дружески добавил мэтр, приняв его молчание за согласие, – тот чудесный «Портрет жены» Маковского ещё у вас? У меня есть на него очень солидный покупатель.
Димыч встрепенулся: разговор перетёк в привычную сферу, в которой он ощущал себя, как рыба в воде. С полотном была связана история, типичная для 90-х. Оно страшно нравилось тёще, но подруга, которой полотно принадлежало с незапамятных времен, наотрез отказывалась его продать. Выменять его у наследников на новую «девятку» удалось лишь после смерти подруги в 92-ом. Картина нуждалась в срочной реставрации и, вместе с покупкой машины обошлась в смешную по нынешним временам сумму. Благодарность тёщи проявилась в своеобразной форме. Всякий раз, проходя мимо миловидной молодой женщины в бордовом пеньюаре, она произносила одну и ту же фразу:
– Вот это – настоящая живопись, – и выразительно поглядывала на зятя.
Теща не так давно отошла в мир иной, и теперь эти воспоминания были явно ни к чему.
– А покупателю известна рыночная стоимость полотна? Оригинал, как вам известно, в Эрмитаже, а это одна, если не лучшая копия, – осторожно поинтересовался он. – Только поймите правильно: крайней надобности в его продаже мы не испытываем, и уступать за символические деньги какому-нибудь известному проходимцу-мазиле, чтоб при случае он похлопал по плечу и назвал коллегой, я не намерен. Мое желание поучаствовать в выставке – осознанный шаг, а не прихоть бизнесмена, намалевавшего пейзажики на отдыхе между коктейлями и вообразившего себя гением.
Виталиус посмотрел на него с нескрываемым интересом.
– Мне всегда импонировали