Просто Маса. Борис АкунинЧитать онлайн книгу.
Япона Японыча в Иокогаме сильно шмонать не станут.
Затем, наверное, и бороду с усами сбрил – чтоб ничем не отличаться от обычного японца.
Сегодня Кибальчич был не такой, как всегда. Всё время находился в движении – подергивал головой, хрустел пальцами.
– Волнуешься перед встречей с Родиной? – понимающе спросил Маса. Его тоже потряхивало.
– Волнуюсь, что возьмут на цугундер, – хмуро ответил Кибальчич.
Достал из-за пазухи паспорт.
– Видишь, на фотокарточке морда вдвое толще. И место рождения стоит «Осака». Похоже по говору, что я из Осаки?
Последнюю фразу он произнес по-японски, стараясь говорить [80]. Прозвучало неубедительно.
Маса рассматривал в небольшой, но сильный цейссовский бинокль [81], с которой было связано столько воспоминаний. Там многое изменилось, но некоторые здания остались. Где-то вон за теми густыми деревьями (сорок лет назад они были саженцами) должен находиться дом 6, консульство страны «Оросиа», где юный якудза по прозвищу Барсук учился быть русским самураем…
– Дай-ка.
Кибальчич отобрал окуляры, навел их на какую-то точку и застыл.
– Что у тебя на том холме? – спросил Маса. – Родной дом?
– Тюрьма Нэгиси, – пробормотал Момотаро, – самая большая в Японии. В ней сидит немало товарищей. Как бы и мне там не оказаться с моей дерьмовой ксивой… Ладно. Бог не выдаст – свинья не съест.
Наверху ударил гонг, приглашая пассажиров респектабельных классов на прощальный капитанский коктейль. Надо было идти туда – трогательно расстаться с Наоми и между делом обронить, что жить Маса пока будет в «Гранд-отеле».[82] Иначе как она потом разыщет своего утешителя?
– Ну, желаю удачи. Пойду.
– Бывай, – буркнул Кибальчич, не глядя сунул руку. – Бинокль не подаришь? По русскому обычаю положено, при расставании. А я тебе часы отдам, московские, «Павел Буре».
В детективной профессии без хорошего бинокля никуда, поэтому Маса на обмен не согласился.
– Мы в Японии, тут такого обычая нет.
– Жлоб ты, Ронин!
На том и расстались.
На квартердеке оркестр наигрывал сладкую арию Тётё-сан, чистая публика потягивала коктейли, капитан в белоснежном мундире посматривал на часы – до полудня, официального времени прибытия, оставалось пять минут. Пароход «Емпресс оф зэ Ист» славился своей пунктуальностью.
Корабль медленно плыл вдоль длиннющего, чуть не километрового пирса, к назначенному месту стоянки. Там выстроилась вереница автомобилей и рикш, лиловела букетами и женскими кимоно толпа встречающих. Лиловость объяснялась тем, что сегодня был первый день осени, когда все дарят друг другу цветы хаги, а дамы, обладающие хорошим вкусом, подбирают наряд того же изысканного оттенка.
Надо было торопиться.
Маса высмотрел у перил миссис
Кансайский диалект
Это диалект, на котором говорят в Осаке и сопредельных областях (район Кансай). Весьма характерный, довольно сильно отличается от стандартного японского. С точки зрения столичного жителя звучит довольно комично.
Набережная Банд
Почти в каждом приморском азиатском городе, где британцы устраивали сеттльмент, появлялась набережная с этим названием: и в Шанхае, и в Ханькоу, и в Кобе, и в Иокогаме.
К описываемому времени иокогамский Банд был уже весьма почтенной эспланадой с шестидесятилетней историей.
На бухту, сплошь занятую причалами и пирсами, выходили фасады зданий европейской постройки.
«Гранд-отель»
Самый знаменитый и самый респектабельный отель старой Иокогамы. Открыт в 1873 году.
«Это отель, совмещающий все прелести американских идеалов с японским шармом», – говорится в путеводителе 1914 года.