Просто Маса. Борис АкунинЧитать онлайн книгу.

      Их на протяжении ужасного дня действительно было много.

      На виду у пассажиров горел полумиллионный город – пожар охватывал все новые кварталы. [85] вздымался до самого неба и в той стороне, где в двадцати милях к северо-востоку находилась японская столица. Собираясь кучками, люди спорили, что произошло: небывалой силы землетрясение или некая глобальная катастрофа? Судя по тому, что по заливу перекатывались высокие волны, в открытом море разразилось еще и мощное цунами.

      Профессор физики из Токийского университета предположил, что в планету врезался огромный метеорит, а если так, то, возможно, разрушена вся земная цивилизация. Эту апокалиптическую версию укрепляло зловещее молчание пароходной радиостанции. Может быть, она просто сломалась от сотрясения, но спросить было не у кого – радист лежал в лазарете без сознания, его швырнуло виском об угол.

      Насчет всей земной цивилизации Маса не знал, но от страны Японии, кажется, мало что осталось.

      Ночью, когда исстрадавшиеся пассажиры крепко спали или мучились кошмарами в своих каютах, одинокий ронин предавался мрачным раздумьям. Страхового агента не было. Во время самого первого толчка бедолага упал с лестницы и сломал себе шею. Ныне он почивал в трюмном холодильнике – тихо, без храпа.

      Моя роковая карма – всем приносить беду, виноватил себя Маса, имея в виду отнюдь не только злосчастного храпуна. Жил в России – и что с нею случилось? Погибла. Достиг японских берегов – не стало и Японии. В этом самоистязании, пожалуй, был и совсем крошечный оттенок гордости.

      Но на пароходе, оказывается, спали не все.

      Кто-то негромко постучал в окно. В сером квадрате чернела ушастая голова. Момотаро. Показал жестом: подними раму. Перелез в каюту. Он был не в кимоно, а в дешевой пиджачной паре и сатиновой рубахе без воротничков, сделавшись похож на татаристого мастерового – на Волге таких полным-полно.

      Весь день приятели не виделись, потому что одним из первых приказов капитан объявил нечистую трюмную публику «временно интернированной» и снизу никого не выпускали. Пароходный диктатор не доверял пролетариату.

      Момотаро, конечно, заговорил о грозных событиях, но в неожиданном тоне.

      – Как мне свезло со всей этой хреновиной! – прошептал он, возбужденно сопя. – С землетрясением, с тайфуном, с пожарами! Ни тебе пограничного контроля, ничего! Одна проблема: как добраться до берега. Пирс развалился, и все равно около трапа караул. Но я нашел способ. Только нужна твоя помощь. Как, Ронин, пособишь?

      Не дожидаясь ответа, придвинулся ближе.

      – К корме пришвартована шлюпка с веслами. Она на цепи, и замок наверху. Я спущусь, а ты с палубы отомкнешь. Лады?

      Маса пожал плечами – почему нет? Но тут опять постучали – с другой стороны, из коридора.

      Открыл – в дверь проскользнула Наоми Тревор. Не обращая внимания на постороннего человека (а может быть, и не разглядев его в темноте),