Красная крыша. Настасья АстровскаяЧитать онлайн книгу.
вдруг чье-то мягкое сердце откликнулось на его слезу.
– Эй, парень, – послышалось откуда-то сверху, – ищешь повозку?
– Да, да, очень, – вскакивая и утирая слезы, живо отвечал Орф, – нужно быстро ехать в красные крыши, женщине нехорошо, ей нужен врач!
– Поехали, – коротко ответил извозчик.
Они ехали до дома – молча, потом обратно, уже с Чаритой, в сторону красных крыш – так же молча. В ослепительном богатом квартале Орф растерялся – слишком умиротворенно здесь было, слишком ясно. Неужели так бывает, спрашивал он себя, когда у кого-то происходит страшное? Неужели?
С трудом они нашли доктора. Рискуя – буквально – своей свободой, они чуть ли не ворвались в дом мэра, требуя им помочь. Один из врачей согласился выйти к ним, смутно чувствуя, что делать этого нельзя. Так или иначе, он остался с Чаритой.
Брун и Орф настолько увлеклись всем этим предприятием, что забыли даже поинтересоваться самой Чаритой. А может быть, дело было в том, что они боялись узнать правду.
Но правда была неумолима: ребенок Чариты был уже мертв. Удивительно, как сама она не истекла кровью. Может, если бы они были чуть быстрее, все бы закончилось хорошо.
– Вы должны радоваться, что мать жива, – говорил врач с несчастным лицом.
Он произносил «вы должны», но делал это таким извиняющимся тоном, что его самого становилось жаль.
– Ей нужен отдых… Держитесь. У вас, пожалуй, будут еще дети…
Но детей у Вергильмов больше не было.
С той поры, как семья в абсолютном молчании, прерываемом лишь скорбным всхлипыванием расшатанных колес, вернулась в свой дом с сине-серой крышей, речи о втором ребенке не заходило ни разу.
Вергильм молчал почти неделю. Ненависть, утихшая было в нем, усыпленная приятным домашним бытом, поднялась вновь, сделав его желчным, угрюмым и больным. То была ненависть к самому себе – как к человеку, не сумевшему дать необходимое своей семье.
Чарита продолжала работать и никогда не упоминала о своей дочери – а она была уверена, что у нее будет девочка. И только по ночам она плакала и просила у своей Кристании прощения. Ей она и пообещала, что больше не родит детей. Для Чариты все было просто: зачем приводить детей в этот мир, который никогда не оценит их? Зачем показывать им жизнь, в которой никто не хочет помочь? Сделать такое – значит, быть жестоким. А разве можно быть жестоким к собственному дитя?
Орф просто хотел все забыть. Все забыть – и опять верить людям.
Брун Вергильм с тех пор стал одержим одной идеей: он любой ценой должен был добыть себе красную крышу.
Он принялся изучать законы Руфенсбурга, вчитываясь в каждую букву, в каждую запятую. Выяснилось, что путей у него несколько.
Закон номер тридцать шесть.
Горожанин незнатного происхождения может получить дом с красной крышей и прилагающиеся к ней права и свободы, если в течение года заработает тридцать шесть тысяч ребристыми монетами и предоставит документ о том властям