Ярмарка тщеслОвия. Ник ШуруповЧитать онлайн книгу.

      – Скажи наконец – как тебя всё-таки по-настоящему зовут? Николай? Никита? Никодим? Извини, но Ник – не имя, а какой-то американский обрубок.

      – Ты бы закусил, Паша, и лучше не удила. А потом посмотрел в зеркало. Сам-то кто – Паоло!

      – Ну ладно, замнём. А как ты пришёл в литературу?

      – Пешком.

      – И когда?

      – Стало быть, под вечер…

      – Чего?

      – Ну, этого… сос… соц… реализма…

      – ?

      – …переходящего, я бы сказал, в бледную, как поганка, ночь… поц… потс… пост… модернизма.

      – Гляжу, не очень-то ты силён в терминах культуроложества, а?

      – Да уж, тута-ка с тобой не поспоришь.

      – И что же ты пишешь, какие жанры предпочитаешь?

      – Эт-то, друже, как получится. Что подлиньше выходит, что покороче. Видишь ли, раньше были афоризмы, а теперь офонаризмы.

      – Ну ладно. И как ты создаёшь свои офонаризмы?

      – Да вот как-то так, брат Паоло. Как говорится, глядя задумчиво в небо широкое.

      – Что же, больше и посмотреть некуда?

      – Остальное… глаза бы не смотрели.

      Типа рассказы

      Иван Иваныч

      (опупея)

      Кто родился голышом, кто в рубашке, а Иван Иваныч – в лыжах. Крохотные такие, по виду таёжные, разлапистые…

      Врачи было открыли рты, а тут Иван Иваныч медицину ещё больше удивил.

      – Лыжню! – требовательно произнёс он.

      Это было первое слово Иван Иваныча.

      И слово своё он сдержал.

      Широка Соха его родная, или же по-старинному – Якуция. И кругом алмазы. Снег алмазами сверкает, в небе сверкают алмазы, а уж сколько их в земле – несчётно.

      Встал Иван Иваныч на лыжи и пошёл себе по лыжне, уверенно работая локтями. День идёт, другой, третий, растолкал всех, кто тащился еле-еле, далеко позади оставил.

      Тут пурга началась, пора отдохнуть. Заночевал в чуме. Уснул, не снимая лыж, зачем разуваться, коли завтра снова в путь.

      А за ночь столько снегу намело… Проснулся Иван Иваныч, глядь – все лыжи в алмазах. Вышел он на лыжню и побежал ещё спорее. Скользит по лыжне, а сам нет-нет, да и глянет на лыжи. Прямо глаза ломит от их блеска. Душа поёт, да всё в рифму, в рифму.

      Прибежал Иван Иваныч в Москву и там первым делом издал сборник стихов «Лыжи в алмазах».

      На Москве Иван Иваныч первый гость. Все ему рады, как червонцу. А если кто не рад, сколупнёт Иван Иваныч с лыжины камешек – и добро пожаловать.

      «Глаза от тебя, дорогой ты наш, слепит, – говорили ему. – И самое тебе место – в Алмазном фонде».

      Но не захотел Иван Иваныч быть простым экспонатом в Алмазном фонде, этакое не по нему. Потому, пока бежал по тундре в столицу, прикипел он душою к северному сиянию, к рифме, к земной красоте.

      Наковырял он горстку сияющих кристаллов, благо их полно, и обменял её на Литературный фонд. Потом и Литераторский фонд таким же бартером прихватил, чтобы сподручнее было. И объединил эти разобщённые организации, которые только мешали друг другу. Создал Общелитературный писательский фонд литераторов и писателей. Серьёзное название, солидное. Максим Горький наверняка бы сказал: это звучит гордо!

      Прямо говоря, такой базы для рывка к вершинам словесности прежде у писателей и литераторов близко не водилось. Твори не хочу! Пиши, дерзай!..

      И авторы, стар и полустар, потянулись к Иван Иванычу в его манящий перспективами фонд. Потянулись, образно говоря, душой и телом, особенно к сияющему свежим янтарным лаком окошку кассы.

      Понятное дело, при Фонде нужна и газета, чтобы из творческой искры разгорелось пламя творческого созидания. Общеполезное дело! Иван Иваныч опять сколупнул с лыжины. Назвал – «Общелитературная писательская газета литераторов и писателей». Лаконично, образно! Тут даже такие общепринятые в печати выражения, как «свободные вакансии» и «полный аншлаг», в зависти и почтении склонили свои головы. Так оно сразу всем полюбилось, это новое издание на 32-х полосах, что растроганные писатели прозвали его тёплым и ёмким словом – «Общак».

      А Иван Иваныч только забежал на лыжах в свой новый кабинет, как тот засиял, засверкал как алмазный фонд литературы.

      Сколько звёзд на небе, сколько алмазов в тундре, столько и задумок у Иван Иваныча. Так и прут, как олени на ягель, не успеваешь записывать. А тут ещё, с этим новым объединённым фондом, хозяйственные заботы навалились. Полвека дрыхло в креслах прежнее руководство, по уши мхом заросло и плесенью, грабаркой проблем не разгребёшь!..

      А Иван Иваныч сызмалу на хозяйстве. Если бы не он, весь Якуцк давно бы провалился в слегка оттаявшее болото вечной мерзлоты…

      Засучил Иван Иваныч рукава и принялся за текущую, как Волга-матушка, работу.

      Начал