Спартак Мишулин. Правда под запретом. Карина МишулинаЧитать онлайн книгу.
в ФРГ, папа пытался сделать все, чтобы взять маму с собой. Предложил ей стать ведущей и объявлять номера в концерте. Мама, конечно, согласилась, но ведь она не актриса, а перед разрешением на выезд все номера принимала комиссия из КГБ. И маме надо было показать себя как ведущую перед группой лиц, принимающих решение.
И вот настал день икс. В пустом огромном зале сидят несколько человек в серых пиджаках, с суровыми лицами. Мама выходит на сцену и теряет дар речи. Они смотрят на нее, она на них. Ей кажется, что проходит целая вечность, она стоит как вкопанная и не может пошевелить ни рукой, ни ногой. И дальше слышит шепот папы из-за кулис, как в фильме «Карнавал»: «Отползай! Уходи! Уходи со сцены!»
Так, не успев начаться, закончилась ее сценическая карьера.
Но папа не растерялся, он договорился с коллегами, и они придумали для жен актеров театра поездку в Германию, правда в ГДР, туристическую, во время гастролей Театра сатиры. И им разрешили. Составили маршрут так, чтобы жены смогли пересекаться с мужьями и видеться.
Валюшка, как ее звал папа, стала полностью своей в театре. Подружилась с актрисами, принимала дома папиных коллег, накрывая столы, готовить мама всегда умела блестяще. Ее сациви, пельмени и лобио всегда вспоминали все артисты.
А уж как папа ее одевал, вспоминают до сих пор. Раньше в театр приносили одежду, на продажу, которую нельзя было достать в открытом доступе. И вот все собираются, смотрят, прицениваются, и выходит папа, смотрит, не раздумывая отбирает вещи:
«Это Валюшке, и это Валюшке, и это моей Валюшке!»
«Спартак, это же одинаковые платья, только разного цвета!» – говорили ему коллеги.
«Ну и хорошо! Зачем ей мучиться с выбором? Цвет-то разный! Значит, уже не одинаковые! Беру все!»
После поездки в Италию он приехал с огромным чемоданом, радостно его открыл, посадив маму и ее маму на диван, и начал доставать вещи, как гусар:
«Это Валюше! Это Валюше! И это! И это! Это маме! (маминой) и это!» Бабушка не выдерживает и говорит: «А себе-то ты что-нибудь привез?»
«Да! – радостно говорит папа. – «Галстук!»
В этом был он весь. Все для любимых, а себе… себе ничего не нужно.
Еще надо понимать, что в то время хоть и были гастроли за границу для избранных, но условия не всегда были радужные. Суточные платили маленькие, приходилось на всем экономить, чтобы хоть что-то купить там. Но и тут папу спасал его бережливый и домовитый характер. Собираясь в Италию, он вез кипятильник, керосинку, кастрюлю, консервы и несколько бутылок можайского молока.
– Спартачок, как ты это потащишь? Тяжело же! Зачем тебе молоко-то с собой? – спрашивали его.
– Так я там куплю булку и молоком запивать буду, сытно и дешево! Зато сэкономлю и сколько всего Валюшке привезти смогу!
Коллеги смеялись, пока сами не потратили все суточные и не озаботились, а как же теперь быть и что кушать. И произошла история, которую часто вспоминает А. А. Ширвиндт. Шли они с А. А. Мироновым по коридору