Номенклатор. Книга первая. Игорь СотниковЧитать онлайн книгу.
не хочет расстаться со всем своим имуществом.
Но это всё дела какого-то другого времени, а сейчас Публий очень внимателен к человеку, задавшему вопрос, в ком им видится то недоразумение природы, на которое он способно и не гнушается в тех случаях, когда нужно преподать урок человеку, уж слишком много о себе возомнившему в деле своего все знания своей человеческой природы. А тут перед лицом вот такого знатока человеческой природы предстаёт вот такая человеческая несуразность, живость и чуть ли не дикость характера, не укладывающаяся ни в какие разумные рамки человеческого поведенчества, – да откуда он такой взбалмошный и до краха всех моих систем жизни несуразно-беспечный взялся, – и он сам в себе теряется, не зная как всё объяснить и что делать с этим непоседливым и всё им ранее утверждаемое и знаемое опровергающего словом и делом.
В общем, из людской массы выдавился дикого вида человек-непоседа прежде всего в своих глазах и губой навыкат. Где он последнюю специально держал в таком благоустройстве и видимости для окружающего плебса, чтобы сразу для каждого человека, кто с ним сталкивался было понятно, что он человек прямой и ему не присуща ложная скромность в деле своего жизненного благоустройства и требований к жизни, – подавай мне самое лучшее и столько, сколько в меня влезет, – плюс он такой человек, которого не стоит недооценивать и тем более обесценивать. И этого человека, как потом выяснилось, звали Аппендицит Полибий, кто есть поэт и большой писатель на глиняных дощечках когда-то, а сейчас свитках под названием «Ежедневные дела римского народа», вывешиваемых на площадях – это были неофициальные сводки новостей Города.
И не трудно догадаться и многими, кто имел разговор с Аппендицитом Полибием, догадывалось, что сей когда-то скромный муж, с тех пор как его допустили до этого его рода деятельности, стал зазнаваться и посматривать не только на простых сограждан с высока и высоты своих знаний, – я чуть ли не первейший человек в Городе, кто знает, что в нём происходит и сейчас уже случилось (разве что Цезарь, через своих легатов диктующий мне эти сводки событий, первее и ближе стоит к новостям), – но и бывает так, что он задумается и в это время вообразит о себе сверх того, кто он на самом деле есть, – пасынок плебейского роду-отроду, – да и без всякой почтительности окинет взглядом представителя славного рода Антониев, Марка Антония. Чей род вёл свою родословную от самого Геркулеса и оттого все его представители необычайно свирепо выглядели, обладали огромной физической силой и добродушно-грубым нравом, но при этом проявляли большую слабость к женскому полу, ради которого они шли на всё, а он, женский род, этим всегда пользовался.
И единственное, что спасёт Аппендицита Полибия от справедливого наказания за такое неосмотрительное поведение и гордыню, так это то, что Марк Антоний и сам в упор никого перед собой не видит, особенно тогда, когда ему в спину так для себя нелепо смотрят. Что опять же нисколько не уменьшает опасность