Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости. Бриттни МоррисЧитать онлайн книгу.
часть времени слушает музыку, читает комиксы или чем-то занимается в телефоне: все делает какие-то приложения.
Я уточняю:
– Две коробки. Они у мамы в комнате.
В одну из них сложено постельное белье, включая новенький серый комплект, который, как сказала мама, «отлично подойдет к школьной форме, папкам для бумаг и карандашам», средства для умывания и волос и еще комиксы. Во второй – мои вещи, форма, к которой, по маминому мнению, непременно должно подходить по цвету постельное белье.
А кто подбирает одежду под цвет постели?
Заучки, вот кто.
Опускаю взгляд на вторую коробку с вещами, с одеждой Майлза, если точнее. Костюм Человека-Паука – удобные кофта и легинсы, веб-шутеры и маска – надежно спрятаны в рюкзаке с эмблемой Бруклинской академии «Вижнс». Туда мама не полезет ни в коем случае, только если я сам не попрошу. Мы договорились, что мой рюкзак – то же самое, что и ее сумочка. Я не лезу в ее вещи, она – в мои.
– Так, пиццу привезут минут через двадцать, – говорит мама. – Ганке, нам с тобой я заказала гавайскую, ведь только мы, как культурные люди, способны оценить в ней кусочки ананаса. – Она бросает взгляд на нас с бабушкой, а мы оба морщимся. Я скорее съел бы пиццу с бананами или зубной пастой, но только не с ананасами. – Мама, Майлз, вам «Пепперони» с оливками.
– Спасибо, миссис Моралес, – певучим голосом произносит Ганке (особенно красивая и мелодичная речь в его исполнении предназначалась только моей маме). Я закатываю глаза. – Майлз, я тебе тут тоже кое-что принес. – Он запускает руку в карман. – Смотри-ка, что раздобыл!
Я разворачиваю серый тканевый сверток и вижу знакомую эмблему.
– У тебя две шапочки? Как ты вторую достал?
– Я ж говорил, – пожимает плечами Ганке, – знаю одного парня.
Он натягивает на себя одну из шапочек.
Я ухмыляюсь. Да никого-то он не знает.
– Ладно, на самом деле заказал через бота, как только на сайте выложили новую линейку одежды, – признаётся он.
– Так и знал.
– Но! Заметь, на какое благое дело я пустил свои таланты! Теперь мы гордые обладатели вожделенных теплых шапочек с эмблемой Бруклинской академии. Не благодари.
– Наверняка пригодится: похоже, зима в этом году спешит начаться пораньше, – хрипловато бормочет бабуля, закидывая в нагретое масло по очереди четыре кусочка плантана. Они кружатся в кипящей жидкости, постепенно покрываясь золотистой корочкой. Масло шипит и брызгает в стороны, а я чувствую за ухом щекотку: это паучье чутье подсказывает, что в опасной близости оказалась обжигающая жидкость.
– Только не забудь подписать свои вещи на ярлычке, – говорит мама, – а то перепутаешь с чужими.
– Хорошо, мам, спасибо, – соглашаюсь я, хотя и не собираюсь делать ничего подобного. Если кто-то случайно заберет мою шапку, искать они меня не станут, а если не случайно, значит, возвращать вещь никто и не собирался. К тому же кому в голову придет подписывать свои вещи? Заучкам.
На большинстве вещей сейчас и писать-то негде