Булат. Кирилл КирилловЧитать онлайн книгу.
не попался ли полосатый? Да этого гада заодно прогонят, а то и застрелят? Или сам он уйдет, решив пообедать кем-нибудь более доступным?
Афанасий зло посмотрел на тигра. Тот улегся на краю, положив на лапы большую голову. На купца он глядел пристально, но как-то грустно, – вот, мол, еда-то, но видит око, да зуб неймет.
Меж тем смеркалось. Вопреки ожиданиям, тигр не ушел, просто прикрыл глаза. Но уши его все время двигались, чутко ловя любой шорох вокруг. Ноздри раздувались, втягивая в себя разнообразные запахи ночного леса. Судя по седым шерстинкам на морде, зверь был немолод. Тяжело ему уже было гоняться за зайцами и кабанами, вот он и решил выждать, когда менее подвижная добыча сама полезет в пасть.
Словно в подтверждение этой мысли, тигр рыгнул и завозился, удобнее устраивая голову на лапах. Тяжелый кошачий дух достиг ноздрей купца. Ну нет, брат, дырку ты от бублика получишь, а не Афанасия, подумал купец и удивился тому, как желчно звучат его мысли, аж во рту горько. За время путешествия он очерствел, стал жестоким. В мыслях и словах его часто проскакивали ругательства, чего раньше за ним не водилось. Он чувствовал постоянное раздражение и злость на всех окружающих, неважно, виновны они в чем или нет. Ведь, казалось бы, наоборот, столько всего интересного повидал, столько узнал полезного, сокровища, считай, добыл на безбедную старость, радоваться надо, ан нет. Может, история с Лакшми виновата? Тоже вряд ли. Дело пусть и недавнее, но прошлое, потерянного не вернешь, чего переживать-то? Наверное, это старость. Заканчивать надо с беготней, драками и прочим. Домой бы вернуться.
Меж тем, стемнело. Все растворилось в сумраке и только верхушки деревьев чернели на фоне звездного неба. Морило в сон.
Убедившись, что тигр прыгать в яму не собирается, Афанасий решил устраиваться на ночлег. Место выбрал подальше от края, над которым улегся зверь. Тот иногда шевелился в темноте, распространяя неприятный, острый запах, но попыток достать купца не делал. Умный, враг, понимал, что деваться Афанасию некуда. Ну да и черт с ним.
Купец нашел место посуше, свернулся калачиком. Прижал одной рукой ноющий бок, подложил кулак под голову. Закрыл глаза. Начал читать молитву. По памяти и пропуская половину слов. Добраться смог только до середины – провалился в тяжелый, без сновидений, сон.
Утро застало его в той же позе. Проникающие на дно ямы лучи солнца погладили лицо, трели перепархивающих с ветки на ветку птиц разбудили, отогревшиеся от ночной прохлады гады зашуршали вокруг. Афанасий протер глаза, сплюнул накопившуюся за ночь во рту горечь. Посмотрел на тигра.
Старый зверь так и лежал на краю ямы, положив голову на лапы. Не сдох ли часом, мелькнула надежда. Нет, увы. Вон, ушами шевелит, прислушивается. Неужели даже воды попить не отлучался? Афанасий почесал в затылке.
Вот об этом-то он и не подумал. Места тут водой были обильные, что ни шаг, то ручеек, потому водой он не запасался. А пить уже хотелось. До вечера он еще как-то выдержит, а потом что делать? А потеешь на этой жаре сильно. Надо что-то придумывать.
Он