Клиника «Божий дом». Сэмуэль ШэмЧитать онлайн книгу.
общества», находящейся на другом конце города. Их выходные совпадали редко, а сексуальные радости должны были превратиться в сексуальные мучения, ибо ни одно либидо не выдержит двух интернатур разом. Бедняга Потс. Золотая рыбка в аквариуме с пираньями. Даже в ЛМИ он выглядел подавленным, и все, чем он занимался, лишь углубляло степень его депрессии.
– Да, между прочим, – сказал Толстяк, просовываясь в дверь, – я назначил вот это.
У него в руках был шлем футбольной команды «Бараны Лос-Анджелеса».
– А это еще зачем? – спросил Потс.
– Для Ины, – ответил Толстяк, надевая шлем на голову пациентки. – ЗАКОН НОМЕР ДВА: ГОМЕРЫ СТРЕМЯТСЯ ВНИЗ.
– В смысле? – спросил я.
– Падают с кроватей. Я знаю Ину с прошлого года. Она совершенно безмозглая гомересса, но вне зависимости от того, насколько крепко ее привязывают, она будет падать. За прошлый год она дважды ломала основание черепа и потом валялась здесь месяцами. Да, кстати, хотя у нее клиническое обезвоживание, ни в коем случае не вливайте ей физраствор. Ее обезвоживание не имеет ничего общего с деменцией, хотя в ваших учебниках и пишут обратное. От физраствора она не станет менее слабоумной, зато агрессивность у нее повысится невероятно.
Потс всего на секунду обернулся к Толстяку, и тут Ина, каким-то образом освободившая левую руку, снова его треснула. Потс инстинктивно замахнулся в ответ – и в ужасе остановился. Толстяк расхохотался.
– Ха, ну вот видишь, что они вытворяют? Я их обожаю. Обожаю этих гомеров.
Смеясь, он вышел.
После надевания шлема громкость Ининых «УХАДИ УХАДИ УХАДИ…» возросла. Мы оставили ее – в бараньем шлеме на ушах, привязанную к койке немыслимыми узлами, – и отправились на учебный обход.
Поскольку Божий дом был академической клиникой, связанной с ЛМИ, для каждой команды тернов ежедневно проводились обходы с «приглашенными звездами», в качестве которых выступали штатные местные лизоблюды или частнопрактикующие врачи[16]. Нашим сегодняшнем гостем был представитель частников, Джордж Доновиц, который был неплохим доктором в то время, когда пенициллин еще не изобрели[17]. Обсуждали молодого и в целом здорового мужчину, поступившего для рутинного обследования почечной недостаточности. Мой студент, Леви, докладывал о прогрессе пациента, а когда Доновиц начал выпытывать диагноз – ляпнул «амилоидоз», как будто выбирать можно было только из самых нелепых вариантов.
– Классика, – пробормотал Толстяк, когда мы собрались вокруг пациента. – Типичный студент ЛМИ. Студент, который, услышав за окном стук копыт, первым делом думает, что это зебра[18]. У этого несчастного уремия из-за перенесенного в детстве стрептококкового фарингита, повредившего почки. Да и лечения амилоидоза все равно не существует.
– Амилоидоз? – переспросил Доновиц. – Отличная идея. Позвольте мне показать тест на наличие в тканях амилоида, который можно провести, не отходя от койки пациента.
Часто познавательное, но чаще странное мероприятие, когда ничего не знающий о пациентах условный профессор выдвигает невероятные теории текущего заболевания и назначает лечение и диагностику на основании собственного потока сознания.
То есть до 1928 года.
«Зебрами» называют редкие заболевания, которые молодые врачи постоянно пытаются найти у пациентов.