Большая книга ужасов 2015. Анна ВороноваЧитать онлайн книгу.
скривились, изо рта у мамы посыпалась земля.
– Мама!
Земля повалила комьями, угол рта лопнул, по лицу, как по розовому мячику, поползла черная трещина.
– Мамаааа!!!
Мама схватила ее за руку, дернула к себе. Теперь земля сыпалась Тишке прямо в лицо, в открытый кричащий рот. Она билась, пытаясь вырваться, но земля давила, душила, душила…
Наконец она вырвалась из разваленной, рассыпавшейся черными комьями земляной кучи. Осталась посреди красивого болотного ковра только вторая нетронутая земляная груда, из которой торчала рука с ключами от машины…
И тут же рывком Тишка проснулась, села на диване, отчаянно хватая ртом воздух. Торопливо включила ночник.
Постукивала открытая форточка, за окном шелестел дождь, с подоконника капало. Страшный сон медленно таял в голове. Только что она помнила его подробности – и вот всего лишь какая-то земля, ключи… мама. При чем тут мама? Сон пропал. Она помнила только, что был кошмар, непереносимая жуть… Ангелина свернулась пугливым комочком, натянула на голову одеяло. Сердце успокоилось, она расслабилась, задремала, согревшись…
И поэтому не видела, как со стороны улицы заглянуло в окно существо с белым лицом и длинными рыжими волосами. Оно долго сидело на подоконнике, всматриваясь внутрь, а потом бесследно исчезло, будто растворилось в черном дожде.
Свет в комнате так и горел до утра.
Срубленное тело тополя раскинуло сучковатые руки от гаражей до маленького желтого флигеля в углу двора. Сразу стало заметно, какой, в сущности, тесный у них двор-колодец. Дерево белело свежими спилами, терпко пахло содранной корой, мелкие веточки и листья сиротливо плавали в лужах.
– Ушел тополь со двора-то… Ох, не к добру. Последний был. Нечисть болотная его выгнала, помяни мое слово, она. Ушел. А теперь что? пни да дыры. Асфальт содрали, деревья сломали, прости хоссподи, чисто нелюди. Пни да прутья – а они разве помогут? Ох, тяжелый стал двор, житья нет и провалиться некуда.
Соседка каждый вечер кормила у подвала бездомных кошек. Те бесшумно выбирались на зов из черных подвальных дыр, вертелись под ногами. Тыкались в пластиковые миски, обступали подстеленную газетку, хватали мелкую рыбешку, сваренную с овсянкой. Бабка экономно выскребала огромную закопченную кастрюлю и тихо бормотала себе под нос.
Ника слушала, чуть трогая ладонью холодную стену подворотни. Она стояла на самой границе света и тени, в глубине арки, сливаясь с подворотным полумраком. Впрочем, кошки давно ее заметили, они время от времени тревожно косились поверх мисок. Девочка не шевелилась, успокоенные кошки продолжали пожирать рыбьи головы и хребты, урча и хищно прижимая уши к затылку.
Ладонь замерзла. Холодные кирпичи высасывали тепло. Ника вышла наконец из сумрака в подслеповатый питерский колодец с обшарпанными стенами. Соседка обернулась на шаги.
– Здрасссте, Маргарита Павловна, – привычной скороговоркой поздоровалась девочка и неожиданно для себя спросила: – А тут разве еще тополя росли?
Сколько она себя помнила – не было тут больше никаких тополей. С другой стороны, с улицы – пожалуйста, целая компания.