Джексонвилль – город любви. Даниил Юрьевич ЯковлевЧитать онлайн книгу.
Марины тоже часть расплаты. Теперь Зоя была в этом уверена. От таких мыслей становилось холодно и пусто, а самое страшное, что сейчас, перед лицом вечности, ей не с кем было поделиться своей болью. Она попробовала поговорить с матерью, но вместо жалости и понимания, старуха сказала, как отрезала: "Кожный платыть за свий грих. Це твий хрэст, тоби його й тягнуты. Я сама стара гришныця, мэни б свий тягар вытрыматы. Пиды до цэрквы, можэ допоможэ, хоча навряд чы".
Зоя сходила в церковь, но легче, действительно, не стало. Только после звонка Кольцова, она прониклась робкой надеждой на то, что сможет обрести хоть какое-то подобие душевного равновесия. Два приезда Федора Петровича, уже после его отставки, когда он решал вопросы нового назначения и переезда семьи, оправдали ожидания Зои Васильевны с лихвой. Приезжал он один, виделись они каждый день, и Зоя почувствовала себя рядом с ним увереннее, спокойнее и моложе. Кольцову о своей болезни она тоже не сказала, но не потому, что не хотела об этом говорить. Рядом с ним ей вдруг показалось, что даже неумолимая судьба отступила. Но, увы, это впечатление оказалось обманчивым. Две недели, после последнего отъезда Федора, Зоя мучилась как никогда. Собрав в кулак остаток сил, она пошла к врачу.
Теперь, в ожидании возвращения Федора Петровича, она была готова на все, чтобы продлить свою жизнь. Но ответ медицины был неутешительным. Доктор, с которым у Зои Васильевны не было и не могло быть недомолвок, только разводил руками и удивлялся, как она еще держится на ногах и даже водит машину. Счет пошел на недели. Но, несмотря на это, Зоя упрямо решила скрывать истину, пока не свалится с ног.
Утренняя прическа и макияж стоили теперь Зое Васильевне такого же напряжения, как когда-то каторжная рабочая неделя. Она чувствовала, что после всего этого сил у нее осталось только на то, чтобы, гордо неся на себе печать с трудом намалеванной красоты, торжественно улечься в гроб. И все-таки, из сумрачной глубины большого зеркала в спальне на нее смотрело подобие прежней Зои Решетняк: гордой, видной и привлекательной. Совсем не важно, что это была только декорация, и, если пристально взглянуть в глаза этому бравому приведению из зазеркалья, ясно можно было увидеть только одно – неминуемую скорую смерть. Сегодня ей нужно было произвести впечатление на Федора, ведь, весьма вероятно, что это будет в последний раз.
Когда Кольцов наконец пришел, она добилась результата. "То ли все мужики такие дураки, то ли им действительно нужны только крашеная морда да дырка?", – думала Зоя Васильевна в объятиях Кольцова, прилично возбудившегося от осязания ее дистрофических прелестей. Ей даже не пришлось прибегать к каким-то особенным ухищрениям, чтобы доставить ему удовольствие. Она спокойно лежала на спине, вяло сокращая мышцы в паху, а он порывисто тискал ее сухие почерневшие соски и лихорадочно дергался в ней, боясь, что эрекция ослабнет в самый неподходящий момент. Зое не нужно было объяснять, почему Кольцов так суетился. Как никак, а мужчин в его теперешнем возрасте