Дворец из песка. Анастасия ДробинаЧитать онлайн книгу.
с мыслями и немного успокоившись, Буров спрятал компромат в пакет. Вытащил одну из кассет, на которой карандашом была нацарапана цифра «1», вставил в магнитофон, с изумлением отметив, что у него слегка дрожат руки: видимо, фотографии произвели слишком сильное впечатление. Сев рядом на диван, он приготовился было закурить – и так и не зажег сигарету, услышав зазвучавший в тишине знакомый, чуть хрипловатый голос. И на мгновение Бурову показалось, что в воздухе опять запахло болотной травой.
«Здравствуйте, Владимир Алексеевич. Извините, что приходится общаться таким способом, но меня, видимо, не будет в Москве больше, чем я рассчитывала. Кроме того, у меня сейчас бессонница. Зачем же время терять, верно? Я расскажу вам кое-что, а Абрек вечером передаст кассеты. Вы сами разберетесь, что из этого вам пригодится, а что – нет. А когда я вернусь, зададите любые вопросы. Как мы договорились. Итак…»
Буров торопливо выключил магнитофон. Протяжно, с шумом выдохнул, наряду со страшным облегчением чувствуя недоумение: почему он так разволновался? Почему так боялся, что на кассете – что-то страшное, опасное, вроде этих фотографий? И еще почему-то – что он больше никогда не увидит Александру… Бессонница у нее. Возможно. А может быть, просто решила, что так удобнее – говорить то, что сама считаешь нужным, и не отвлекаться на глупые вопросы. Что ж… Наверное, правильно. Но Буров вдруг испытал острое разочарование – оттого что вряд ли он снова окажется в этой большой квартире в старом доме с портретом красавицы-бабушки на стене, с роялем, книгами и остро пахнущими травами в горшках. Что-то говорило Бурову, что больше он никогда не увидит всего этого.
Вернувшись в прихожую, Буров разделся, сходил в душ, залез в холодильник, где лежали три одинокие сардельки, сварил их, открыл банку пива. Поев, вернулся в комнату Маши, спокойно, обстоятельно закурил, сел на диван и приготовился слушать.
Часть II
Александра
Утром я проснулась от солнечного луча, скользнувшего через мое лицо на белую стену гостиничного номера. Я открыла глаза – и разом все вспомнила. И, не повернув головы, тихо спросила:
– Шкипер, спишь?
– Нет, – спокойно ответили рядом. Я приподнялась на локте. Шкипер лежал с закрытыми глазами, и судя по тому, что в губах у него еще не было сигареты, он или только что проснулся, или я разбудила его своим вопросом. Через минуту, впрочем, сигарета оказалась на привычном месте, Шкипер затянулся, выпустил дым и лишь после этого открыл глаза и притянул меня к себе.
Я вспомнила, как вчера, в третьем часу ночи мы вернулись в отель, как Шкипер целовал меня прямо у рецепшн, опрокинув на стойку рядом с клавиатурой компьютера и не замечая, что платье на мне задралось до пояса, – чего ему было стесняться в собственном отеле? Безуспешно отбиваясь и взывая придушенным сипом к его совести, я слышала, как сгрудившиеся вокруг нас итальянцы радостно считают: «Уно! Дуэ! Трэ! Куотро!» Шкипер отвалился только на «тридцати двух» под бурные рукоплескания зрителей и вопли управляющей Даниэлы: «Браво, Паоло, маньифико!!!»