Обыкновенная история. Иван ГончаровЧитать онлайн книгу.
Так же он будет комментировать и «дикие» речи и поступки провинциала-племянника.
Патриархально-семейная «муравьиная» жизнь провинции идет «по кругу», подчиненная природным циклам, законы провинциальной жизни не дают возможности реализоваться в человеке индивидуальным, творческим началам.
Широкий обобщенно-символический (при всей его обыкновенности) смысл названия своего первого романа Гончаров несколько раз комментировал – в письмах и поздних критических статьях. Судьба главного персонажа им мыслилась шире конкретных временных и историко-социальных рамок. «…Обыкновенная история, – писал он в 1848 году А. А. Краевскому, – значит история – так по большей части случающаяся, как написано». И много позднее, в 1878 году в письме датскому переводчику П. Ганзену пояснял, что Александр Адуев «выражает собою именно юношеские порывы, составляющие обыкновенную историю всех молодых людей, и потом превращается в тип положительного человека (дядя), как бывает с большинством. У немцев – бурши и филистеры».
В поздней интерпретации Гончаров романную биографию Александра Адуева предельно абстрагирует, упрощает ее до схемы, до двух возрастных этапов – бурной юности и трезвой зрелости. В биографии Александра, несомненно, гораздо больше ступеней или этапов. Однако возраст для Гончарова всегда, и в других его произведениях, останется категорией первичной, безусловной, объективной, определяющей кардинальные особенности в поведении и психологии человека.
Противопоставление буршей-студентов, славившихся нарушением норм общественного порядка, филистерам-обывателям было общепринятым в литературной традиции первой половины XIX века. Эти понятия-эмблемы в своих критических статьях постоянно использовал Белинский. Например, о модели поведения представителя «толпы» он в одной из статей писал: «…толпа есть собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету, другими словами – из людей, которые “Не могут сметь / Свое суждение иметь”. Такие люди в Германии называются филистерами, и пока на русском языке не приищется для них учтивого выражения, будем называть их этим именем». Созвучно суждениям Гончарова и другое его высказывание: «Из буршества ничего не может выйти кроме филистерства, потому именно, что разгул немецкого бурша есть не выражение бьющей через край волнующейся жизни, а следствие принципа. Немец говорит себе: в молодости надо быть молодым, то есть учиться, пить и драться, – и он решается быть молодым до тридцати лет; провожая последний день своего 30 года, он в последний раз напивается мертвецки и поутру встает уже степенным филистером. Вот отчего немец не успевает быть ни человеком, ни гражданином: вся жизнь его правильно разделена на буршество и филистерство».
Белинский, как известно, не принял эпилога «Обыкновенной истории», той итоговой метаморфозы, которая произошла с романтиком Адуевым (он как будто «поутру встал уже степенным филистером»). Белинский писал: «…героя