Черти-Ангелы Натальи Викторовны. Наталья Викторовна ЛитвяковаЧитать онлайн книгу.
надрать уши «несунам». Попробуйте, ага, не догоните! – И тикать вглубь поля. Петляли, словно зайцы по какому-то фантастическому лесу, где вместо деревьев – подсолнухи тянули свои жёлтые мордочки к солнцу. Оно уже заходило, освещая розовым землю, растения, небо, нас.
Ты побежал за мной, почему? Почему вообще – то ведёшь себя так, будто я нравлюсь, то пропадаешь неизвестно куда? Тогда, в поле, ты почти меня догнал и схватил за подол. Чё делать-то? Я схватила гигантский цветок за шляпку, пригнула и резко отпустила. Ты получил по носу, а я – икоту от смеха, ты же не ожидал такого вот конца? И того, что припудришься подсолнушной пыльцой?
«И я так близко видела его глаза, а в них отражались подсолнухи – тысячи солнц, и наши руки, стали розовыми в одночасье от заката, и… слушай, Дневник, ну жаль, что я не художник. Как красиво поле на закате: золотое, розовое, зелёное, синее. Переливается, будто мыльный пузырь на свету, один цвет переходит в другой, и обратно – дух захватывает. Эх, не передать мне этого момента! Зато точно понимаешь, глядя на этот простор – я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек. Хотя бы один. Хотя бы маленький. Прекраснее страны нет, точно говорю!
Дневничок, ну понятно же, что я зубы заговариваю, да? Чего, собственно, бешусь и нервничаю, в отпаде и не очень? Потому что пригласили на лодке кататься. И теперь я в сомнениях – это свидание, или нет? К чему готовиться? Отпустит ли Лена? И вообще, а был ли мальчик? В смысле состоится ли оно, свидание или катание, если товарищ посчез с горизонта без объяснений? Самой, что ли в Ростов свалить. Он, такой, придёт меня звать, а – фигушки, уехала. Кусай локоти на здоровье. Нечего пропадать почём зря!
Как там:
«Закат окончил летний тёплый вечер
Остановился на краю земли.
Тебя я в этот вечер не замечу…», – ой, да кого обманываю? – захлопнула в раздражении ни в чём неповинную тетрадь. Никуда же не уеду и буду ждать. У моря погоды, у калитки парня.
Пришёл, увидел, победил. Ты. А я. Я делала вид, что и не ждала вовсе, больно надо. Кто громче всех смеялся шуткам твоих друзей? Кто трижды прикусывал язык, чтобы ни разу, ни разу не спросить, ну, где ж ты был, где пропадал? Конечно, я. А ты смотрел с ласковой насмешкой, считывал. Разгадал мои жалкие попытки казаться равнодушной. Я-то обещала себе, что точно – ни за что и никîãда не соглашусь теперь.
– Завтра? Смогу! Если сестра отпустит. Сейчас спрошу, – не согласилась, ага. Вот и всё. После того, как Лена сказала, что отпустит, но «утонешь, домой не приходи», счастливая и красная разглядывала себя в зеркало. Осуждающе качала головой: «Никаких принципов, никаких. В разведку с тобой не пойдёшь!». Отражение в ответ показало язык и согласилось: «В разведку не пойдёшь, а на лодке кататься – запросто».
Ночь почти не спала. Вертелась, как грешник в аду у сковородке. Жарко, душно. Мысли яблочком по тарелочке – картины рисуют разные. Насилу дождалась петухов. Выскочила в предрассветную прохладу. Рукомойник весело зазвучал в тишине под ладошками, смывая ночные страхи и сомнения.
Душа