Сатана, неплохой парень. Валерий РубинЧитать онлайн книгу.
крупной рекламной фирмой, отдай ей от 20 до 50 процентов дохода, и живи себе, плюй в потолок. Но в том-то и дело, что к еженедельнику никто не проявлял интереса. Власть, органы все внимание и любовь концентрировали на тех печатных СМИ, телерадиопрограммах, что гарантировали, в первую очередь, лояльность населения, отсутствие нехороших, подозрительных поползновений, управляемость ситуацией в периоды смуты и выборных кампаний. Чтобы были управляемыми и подконтрольными, другими словами. Соответственно, для этого нанимались «агенты влияния» из числа популярных журналистов, которые с удовольствием за «так» или за гонорар готовили нужные публикации. Были такие, кого и нанимать не было нужды: они держали нос по ветру, каждодневно выдавая нужную информацию на злобу дня. Добровольная самоцензура облегчала выполнение основной задачи любой власти: контроль над умами и настроениями политически активного городского электората.
Была и особая, отдельная категория журналистов. Одни «под прикрытием» официальных агентств типа ТАСС и АПН работали заграницей и налаживали связи с «полезными идиотами», ну, а свои «домашние» поддерживали контакт со штатными оперативными сотрудниками, которые и являлись их кураторами. Им присваивали «позывной», иначе говоря, псевдоним, под которым они и числились в секретных досье и проходили в сводках. Секретные сотрудники… Сексоты. Некоторые из журналистов подозревали, и, возможно, даже догадывались, что их используют, однако не возражали и не взбрыкивали, поскольку сие признавалось патриотичным.
Ни редакционные посиделки, ни поиски рекламодателей не были для Алекса основным занятием. Стараниями С. М. он был пристроен на работу в одну из центральных газет страны, возглавлял ее представительство на Северо-Западе. Обязанности по службе не были сложными. Ежедневный контроль за выпуском тиража в типографии, учет и поиск новых подписчиков, распространение по киоскам «Союзпечати». Можно было писать заметки, статьи и корреспонденции в Москву, а можно было и не писать, вольному, как говорится, воля. Со стороны глядя: синекура, да и только.
Дискуссия меж тем подходила к концу. Дискуссией разговор назвать было, впрочем, сложно: говорил, точнее, распекал сотрудников С.М.
– Александр, останься, ты мне нужен.
Совещание закрылось.
– Да, Семен Михайлович, я вас слушаю.
– Присаживайся.
Рабочий стол шефа был куда представительнее своего хозяина – огромный, канцелярский, неподъемный, вроде биллиардного, из недешевых сортов дерева, какие раньше были у секретарей райкомов и горкома партии. Ну, и генералов ФСБ.
– Есть разговор. Почему бы нам, – я имею в виду редакцию, – не обратиться за помощью? Попросить денег. Что? Неплохая идея… Сочини-ка письмецо в адрес… потом подскажу, кого именно. Ну, и отнесешь… Не откажут, думаю…
Сочинить и отнести просьбишку по указанному адресу было нетрудно. Невский проспект, неподалеку «Пассаж», обыкновенный питерский двор, по-соседству со знаменитым кафе «Север»