Зарубежный филиал, или Искусство жить в Израиле. Часть 1. Яков КанявскийЧитать онлайн книгу.
что ортодоксами такой гиюр не признаётся. Но в Израиле Высший суд справедливости (БАГАЦ) вмешивается во все дела, в том числе и в вопросы, связанные с взаимоотношениями между государством и религией. Он принял решение, обязывающее записывать евреем любого человека, независимо от того, какой гиюр, ортодоксальный или реформистский, он прошёл, и где именно, в Израиле или за рубежом, был совершён этот гиюр. Однако БАГАЦ не может заставить раввинов и большую часть народа считать этих людей евреями. В галахическом постановлении, подписанном двумя нынешними и всеми живущими ныне бывшими главными раввинами в Израиле, говорится: «Всякий, кто прошёл консервативный или реформистский гиюр, остаётся таким же гоем, каким был до этого…»
Бывает, что проблемы заключения брака возникают не только у евреев. Из газет: «О том, что и как происходит в ортодоксальном мире, все жители Израиля могут понять по тому скандалу, который разразился вокруг семьи главного сефардского раввина страны Шломо Амара. В минувшую пятницу сын раввина Амара Меир, его дочь Аяла и жена Мазаль предстали перед судом по подозрению в причастности к жестокому избиению семнадцатилетнего юноши из Бней-Брака. Полиция не исключает, что к происшедшему причастен и сам «первый в Ционе» рав Шломо Амар. А началось всё с того, что семнадцатилетняя дочь главного сефардского раввина красавица Аяла («Оленёнок») познакомилась в Интернете со своим сверстником – ультраортодоксом из Бней-Брака. Прошло полтора месяца, и молодые люди встретились. Разумеется, влюблённый юноша не посмел и пальцем коснуться своей возлюбленной, но уже сам факт их встречи, то, что они рядом прошли по улице и оживлённо беседовали, с точки зрения ультраортодоксов означает, что «между ними есть связь», они почти жених и невеста. И вот этого семья главного сефардского раввина принять не могла. Во-первых, потому что избранник их дочери – ашкенази (из семьи выходцев из Европы). Во-вторых, по той причине, что он принадлежит к самой обычной семье, а семья Амаров считает себя чрезвычайно знатной… На семейном совете было решено, что юноша девушке не пара, о чём сам рав и уведомил и влюблённого, и его родителей.
Но молодые люди не вняли советам взрослых. И вот тогда раббанит Мазаль Амар решила просить помощи у своего двадцатидевятилетнего сына Меера. Около 11 часов вечера раббанит, её сын Меир и её дочь Аяла подъехали к дому в Бней-Браке, в котором живёт юноша. Глотая слёзы, Аяла набрала номер телефона своего парня и попросила его спуститься на минутку, так как с ним хотят поговорить её мать и брат. Но едва юноша вышел из дома, как в горло ему упёрся нож. Он сел в машину, которая понеслась в сторону Иерусалима. Возле дома главного сефардского раввина машина остановилась, но только для того, чтобы мать выволокла из неё рыдавшую и упиравшуюся дочь и вместе с ней поднялась наверх. А Меир со своим пленником помчался в сторону расположенной неподалёку от столицы арабской деревни, в одном из домов которой его ждали два приятеля.