Охота на черного короля. Александр РужЧитать онлайн книгу.
управления ОГПУ Алексея Арнольдовича Абрамова. Этот белобрысый сорокалетний вояка пришел в органы еще в восемнадцатом, после того как три года отсидел в германском плену, откуда его освободила армия Антанты. Когда империалистический унтер-офицер вернулся в задрапированную красными флагами Россию, он не слишком удивился произошедшим переменам и сразу принялся искать себе занятие по душе. Попросился в Чрезвычайную комиссию – взяли. В те годы страна была наводнена убийцами, грабителями и проходимцами всех мастей, и новая власть остро нуждалась в кадрах для борьбы с ними. Абрамов проявил рассудительность, смекалку и стал резво подниматься по служебной лестнице. Так и заслужил свои три ромба, сделавшись влиятельной персоной в московских правоохранительных кругах.
У него, как и у многих, претендовавших на значительность, имелись безобидные причуды. Он не упускал случая подчеркнуть свою музыкальность, коллекционировал патефоны и всегда что-нибудь напевал. Приближенные утверждали, что репертуар – верный показатель расположения духа: в хорошем настроении с его уст слетали революционные песни, а в плохом – русские народные. Эта маленькая блажь никого не смущала.
Погибших бойцов, а заодно и поручика-пономаря, честно выполнившего свой человеческий долг, хоронили на том же Черкизовском кладбище – кому-то из высших столичных властей показалось, что это не лишено логики. Вадим приехал на похороны из больницы, навестив перед тем раненого Чубатюка. Пуля попала Макару под правую ключицу и прошла навылет, задев бронхи. Великан расценил это как чепуховую царапину, которая «присохнет, как на барбоске». Уже через день он изъявил готовность выписаться. Врачи, однако, придерживались противоположного мнения, не исключали заражения крови и велели Макару лежать. Сверх того, изрядно переживавший Барченко наказал немцу Фризе присматривать за своевольным матросом и любые попытки к бегству безжалостно пресекать.
Задержавшись у Макара, Вадим прибыл на кладбище, когда гробы с телами погибших уже опустили в ямы. Он посмотрел, как могильщики вываливают из тачек затверделую землю, тихомолком сунул убогой нищенке горсть серебра, попросил помолиться за раба божия Иакова и подошел к надгробию действительного статского советника Штокка, где они с Макаром угодили под убийственную раздачу. Вадим оглядел выщербленную в пяти-шести местах плиту. Здесь его ничто не заинтересовало, но когда отошел в сторонку и присмотрелся к другой могилке, истыканной пулями, точно оспинами, в голове забрезжила догадка. Ей бы вызреть, подняться на дрожжах, подобно тесту, но помешал длинный, как дрын, военачальник во френче и фуражке с матовым козырьком. Он подошел, переступая журавлиными ногами прямо через гробницы, и отрекомендовался:
– Абрамов из политуправления. Расследую обстоятельства этой Варфоломеевской ночи. – Он повел рукой вокруг себя. – Жду от вас помощи, товарищ Арсеньев.
– К вашим услугам… То есть я хотел сказать: чем могу вам помочь? Мои показания