Смертник. Ирина БулгаковаЧитать онлайн книгу.
и не сосчитать! Возможно, ей так и дали бы уйти. Но тут пришел в себя пострадавший. Взревев как раненый зверь, он вскочил на ноги. Отлетел к стене стул, потревоженный резким движением. Невзирая на предупреждающий жест товарища и соответствующие слова, по силе воздействия способные остановить собаку в прыжке "брось, брось, да ну ее!", парень бросился к девушке.
Сталкер, стремящийся восстановить пошатнувшийся авторитет, успел сделать два шага. Ему в лицо, как та пресловутая точка в любом споре уставилось черное дуло пистолета Макарова, наконец-то дождавшегося своего часа.
Ника шагнула назад, не забыв быстро оглянуться: никто теперь не достанет ее сзади. Она не сводила взгляда с лица сморщенного в жестком прищуре сталкера. Из его разбитого носа капала кровь. Он втягивал сопли, пытаясь остановить кровотечение. Но добился лишь того, что кровь пошла сильнее.
Ника попятилась. Она видела, как непроизвольно дернулась у парня рука – видимо там, в наплечной кобуре лежал пистолет. Однако черный зрачок наставленного ему в лоб оружия давно приучил его быть покладистым. Парень замер на месте, медленно разводя руки в стороны.
Ника не смотрела ему на руки – она смотрела ему в глаза. Там ясно читался страх: еще бы, остаться в живых после заброса и получить пулю от полоумной девчонки!
– Оставь ее, Хамса, – тихо, но внятно сказал Глухарь. – Будешь ты ее, – он добавил ругательство, – после Красавчика…
На них никто не обращал внимания, однако последнюю фразу расслышали многие. Смех заплескался в зале, соперничая с гулом голосов.
Под этот смех, сжимая в руках рукоять пистолета, Ника пятилась к выходу. В пропасть.
Ту самую, черную пропасть, что навсегда отделила ее от человека, которому она обязана жизнью.
КРАСАВЧИК
Где-то капала вода. Вполне возможно, что капала она и рядом. Но дотянуться взглядом до источника звука, терзающего барабанные перепонки, Красавчик не мог. Капля за каплей, как стук метронома, отсчитывали последние минуты его недолгой жизни.
Собственно, отчего же недолгой? Кому-то и двадцати лет хватило за глаза и за уши. А он, несмотря ни на что, тридцатник справил почти год назад. Выходит, кто-то решил, что ему достаточно. Там, на воле, все решает – на выбор: слепой случай, бог, судьба, провидение. Здесь нет ни того, ни другого. Зона – вот кто решает все. Именно "кто", потому что назвать ее "что" язык не поворачивался. И если до сих пор Зона щадила, то лишь для того, чтобы ударить больнее.
Красавчик поморщился от боли в спине. Удовольствие еще то – лежать на голой земле, подложив под голову тяжелый рюкзак. Нет, он не отказал бы себе в удовольствии полежать и на голой земле. И не только без рюкзака под головой, но и без рюкзака вообще. Да что там мелочиться: и голым, в крайнем случае! Без оружия, денег, без добычи. Но живым, мать твою!
Только не здесь, а в паре метров отсюда.
Зона решила, что хватит ему топтать землю. Она, стерва, отмерила срок. Сколько там осталось?
Красавчик задрал голову и посмотрел наверх. День, два? Максимум еще три дня отмерила ему Зона. Много