Мэйфейрские ведьмы. Энн РайсЧитать онлайн книгу.
вспомнится.
А выйти за ворота клиники Роуан могла в любую секунду. Как-никак теперь она штатный хирург, и ей незачем проводить в клинике более пятнадцати часов. Роуан уже не придется спать урывками в дежурке и поминутно бегать в операционную, чтобы просто проверить, все ли там в порядке. Все, что не входит в круг ее обязанностей, оставлено на ее усмотрение – именно об этом она и мечтала.
Года два назад, нет, пожалуй, даже меньше, она сейчас не сидела бы здесь, а на пределе скорости мчалась бы через Голден-Гейт, сгорая от желания поскорее снова стать Роуан Мэйфейр, чтобы оказаться в рулевой рубке «Красотки Кристины» и, держа одной рукой штурвал, выводить яхту из залива Ричардсона в открытое море. Только пройдя все каналы и установив автопилот на продолжительное круговое плавание, Роуан позволяла себе спуститься в каюту, где дерево стен блестело не хуже начищенной меди, и, поддавшись усталости, повалиться на двуспальную тахту. Погрузившись в короткий сон, Роуан тем не менее продолжала слышать каждый звук на скользящей по воде яхте.
Но все это было до того, как Роуан приобрела зависимость (в положительном смысле, разумеется) от сотворения чудес за операционным столом. Исследовательская работа все равно не утратила для нее своей притягательности. Элли и Грэм, ее приемные родители, были тогда еще живы, а дом со стеклянными стенами, стоящий на берегу Тайбурона, еще не превратился в мавзолей, заполненный книгами и одеждой его прежних обитателей.
Чтобы добраться до «Красотки Кристины», Роуан должна была проходить через этот мавзолей. Ей неизбежно приходилось вынимать из ящика письма, все еще приходившие на имя Элли и Грэма. Кажется, пару раз им даже оставляли сообщение на автоответчике, – видно, звонил кто-то из иногородних друзей, не знавших, что Элли умерла от рака в прошлом году, а Грэм скончался двумя месяцами раньше, так сказать, от «удара». В память о приемных родителях Роуан продолжала поливать папоротники. Когда-то Элли включала для них музыку. Роуан по-прежнему ездила на «ягуаре» Грэма, ибо ей было как-то неудобно продать машину. До письменного стола своего приемного отца Роуан так и не дотрагивалась.
Удар… Само это слово всегда вызывало у Роуан тягостное и мрачное ощущение… Нет, она не будет вспоминать о Грэме, умиравшем на кухонном полу. Она будет думать о победах прошедшего дня: «За пятнадцать часов ты сохранила три жизни, а другие врачи могли бы отправить этих людей на тот свет. Ты участвовала в спасении других жизней, квалифицированно помогая своим коллегам. А сейчас те трое твоих пациентов спят в палатах отделения интенсивной терапии. Ты сохранила им зрение, речь и способность двигаться».
О большем Роуан не могла и просить. Пусть будет так, чтобы ей не пришлось заниматься пересадкой тканей и удалением опухолей. Пусть ей оставят критические случаи. Она жаждала делать именно такие операции. Роуан нуждалась в них. Домой она уезжала лишь ненадолго – чтобы снять усталость, дать отдых глазам, ногам и, конечно же, мозгу. И еще – чтобы провести