Однажды в СССР. Андрей МарченкоЧитать онлайн книгу.
Раз уже пригодились. Вдруг надо будет вас спасать от дружков… прооперированного.
– Дружков я его не боюсь. С двумя-тремя я справлюсь, а шайками им постоянно ходить неудобно.
– Он может пожаловаться в милицию, – заговорил молчавший доселе Аркадий.
– И признает, что его отделала баба? Да ни в жизнь! Ничего страшного, рана неглубокая. Залатают, будет шрамом еще хвастаться.
– А как вы смогли бросить раненого? – спросил Аркадий. – Ваш Гиппократ, верно, в гробу перевернулся.
– Да вот, выходит, что смогли, – парировала Валентина. – Вы же тоже ему не поспешили помогать, я так думаю…
Валентина поглядывала на Аркадия, но тот внимания не обращал, разглядывая асфальт.
Наконец, над головами загудели и зажглись лампы, озарив чрезмерно ярким светом аллею. Свет этот разрушил какое-то уединение, и девчата словно очнулись, засобирались. Парни, конечно, вызвались проводить.
К тому времени Пашке удалось выудить телефоны. Он узнал, что девчата работают медсестрами в Куйбышевской больнице. Ответно он рассказал, что Аркадия со дня на день назначат начальником цеха. Аркаша отнекивался и смущался.
Вика жила на Кварталах, в доме, построенном пленными немцами после войны. Валентина обитала немного дальше, где-то на поселке Аэродром. Но от проводов до дома она отказалась:
– Чего вы будете ходить, собак дразнить?
– Да ведь темно, кто-то напасть может, – ответил Пашка.
– После парка ты серьезно думаешь, что я тут кого-то боюсь?
Они расстались около Детского городка. Еще светило солнце, но как-то вскользь, по вершинам деревьев, а в улицах поселка уже сгущались сумерки. Над домами висели тучи, напоминавшие перевернутые горы.
– А почему поселок называется Аэродромом? – спросил Пашка, провожая девушку взглядом. – Самолетов я не вижу.
– Тут во время войны был аэродром. Косая полоса где-то от угла 24-го квартала до знака «Счастливого пути». Где-то между Гастелло и Покрышкина стояли ангары, а зенитки стояли почти там, где сейчас памятник на кладбище. Мне мама рассказывала.
Глава 13
– Мне звонили из тира, – сообщил Легушев Аркадию после утренней цеховой планерки, прозванной «дураковкой». – Я пообещал им три литра краски.
Именно так: он обещал, звонили ему. И теперь Владлен тут командир, а Аркадий – исполнитель. Лефтеров кивнул, зашел на лакокрасочный участок и налил краску в трехлитровую банку с немного сколотым горлышком.
Наполненную банку можно было вынести через многочисленные дыры в заборе, попросить вывезти кого-то из автотранспортного цеха. Это было бы проще, хотя и немного рискованно. Но в бухгалтерии Аркадий вытребовал материальный пропуск, который подписал Легушев. И, отпросившись после обеда, Лефтеров отправился в тир.
День был знойным – только что по городу пронесся дождь, но жару не сбил. И теперь душно парило, пахло травой.
В тире царила абсолютная тишина – секции не работали ввиду каникулярного времени. Вахтер спросил, к кому