Клиническое мышление Уилфреда Биона. Джоан СимингтонЧитать онлайн книгу.
«причиной» того, что она ушла из дому, как только смогла, и добилась положения преуспевающего юриста, не выдвигая никаких претензий, финансовых или иных, к своему отцу. Она вышла замуж в 21 год. У нее была экзема, бронхит и частые приступы кашля. Она пришла в анализ, потому что после того, как она испробовала целую батарею разных средств, ее лечащий врач предположил, что ее состояние может иметь психологическую основу. Во время анализа перерывы в лечении, как в связи с выходными, так и на время отпуска, служили ей поводом впадать в панику, и как только аналитик уезжал, у нее начинались приступы tussis nervosa[3]. В отсутствие аналитика он существовал у нее в уме как некий объект, неизменно находящийся в консультационном кабинете, и она знала наверняка, что сама она в его разуме не существует. Связь между собой и аналитиком она ощущала как физическую, а не психическую, и это ощущение укрепилось, когда на ранних стадиях лечения он стал предоставлять ей дополнительные сессии по выходным и в течение отпуска. Она часто присаживалась поесть на скамейке в парке возле нашего дома в Лондоне. Интерпретация, что она младенец, отчаянно цепляющийся за маму – держащийся за нее физически, – показалась ей осмысленной. «Когда кончается сессия и я выталкиваю вас за дверь, из спальни, то маленькая Мэри не хочет сдаваться, она остается у мамочки на ручках [на скамейке]». В то же время эта интерпретация привела ее в ярость, поскольку ее возмутило, что аналитик увидел в ней ребенка. Сама она считала себя зрелой и независимой женщиной.
Надо сказать, что эти факторы – физическое цепляние за аналитика, сопровождаемое мучительной внутренней уверенностью, что аналитик соблазнит ее сексуально; идеализация аналитика; внутреннее ощущение всемогущества; воинственная уверенность в своей правоте; обострения экземы; отсутствие психической репрезентации внешних фигур и в результате отсутствие способности думать – все это элементы некой эмоциональной констелляции. Одна из особенностей психоаналитического опыта состоит в том, что понять какую-либо эмоциональную констелляцию становится возможно только тогда, когда она начинает уступать место иному паттерну. И вот у этой пациентки начал-таки появляться иной паттерн. Его составляющие были таковы: деидеализация (способность воспринимать аналитика как человека, который совершает ошибки); уверенность, что аналитик ее не соблазнит; образ аналитика как человека, существующего среди других людей; замена всемогущества смирением; способность брать на себя ответственность за то «плохое», что произошло между ней и другими; значительно более редкие приступы астмы и проходящая экзема; психическая репрезентация аналитика и развитие способности думать. В свете этого нового паттерна она увидела, что ее прежняя система восприятия была искаженной. Однако в своей новой эмоциональной констелляции она начала осознавать реальные явления, которые ранее не были для нее бременем: сожаление, что до сих пор она строила свою жизнь, руководствуясь этими
Нервного кашля