Звёзды против свастики. Часть 1. Александр АнтоновЧитать онлайн книгу.
покачивая головой.
19-апрель-40. Разведёнка (игра разведок)
Весна 1940 года заплутала меж Карпатских гор, поэтому в остальную Украину пришла позднее обычного. И тут же, без обиняков, принялась за дело. По-хозяйски решительно раздвинула волглые шторы над всей территорией по обоим берегам Днепра, подставив города и веси под лучи совсем было обленившегося солнышка. Досталось (в хорошем смысле слова) и стольному граду Киеву. Изголодавшиеся по уличному теплу кияне каждую освобождённую от дел суетных минутку спешили под живительный свет его (солнышка) лучей. Потому и на Крещатике, и в парках на Днепровских кручах, и в других любимых горожанами местах отдыха в эти дни было людно. И, заметьте себе, подавляющему большинству из вышеупомянутых граждан было глубоко наплевать на то прискорбное обстоятельство, что на Подоле в эти дни кто-то помер…
«Застрелился», – уточнил бы (предоставь я ему слово) следователь местной прокуратуры, благополучно списавший сей не столь уж сложный (как ему виделось) случай на суицид.
И всё бы ничего, если бы не одно «но» – вернее, два.
Первое «но» прозвучало на чистом немецком языке, и не где-нибудь, а в кабинете самого Вильгельма Канариса, главы небезызвестного абвера.
– Что это было, Курт? У Доктора действительно сдали нервы, или…
Оборвав фразу, Канарис выразительно посмотрел на сидящего по другую сторону стола мужчину средних лет, неприметной внешности, в форме полковника.
Курт Хартман, начальник отдела Абвер-Восток, легонько пожал плечами:
– Пока что точного ответа о причинах потери нашего резидента в Киеве я дать не могу, господин адмирал, будем разбираться. Но не это видится мне сейчас главным. Гораздо хуже то, что с уходом Доктора (по доброй ли воле, или с чьей-то помощью) оборвалась единственная ниточка, связывающая нас с агентом Флора. Я вам докладывал: вербовка Флоры целиком заслуга Доктора, и тот настоял на том, чтобы связь с ней поддерживалась только через него… Я докладывал… и вы это одобрили…
Под тяжелеющим взглядом адмирала поток красноречия Хартмана сошёл на нет, и тот умолк, не смея увести глаз из-под цепкого взгляда начальника. Канарис усмехнулся и ослабил хватку:
– Успокойтесь, Курт. На ваше счастье, у меня прекрасная память. И я не забыл ни о той редкой удаче, которая выпала вашему отделу – я имею в виду вербовку Флоры, – ни о том, что лично одобрил представленный вами план работы с этим особо ценным агентом. Однако хочу вам напомнить, Курт, – Канарис вновь придавил взглядом испытавшего было облегчение Хартмана, – что перед словом «особо ценный» присутствует слово «гипотетически», ибо никакой по-настоящему ценной информации Флора нам пока не передала. Согласен… – адмирал жестом остановил встрепенувшегося было полковника. – Согласен, что времени с момента вербовки прошло слишком мало, чтобы делать какие-либо выводы о истиной ценности агента. И всё же… – адмирал взял со стола песочные часы и, перевернув, поставил перед Хартманом. – Ответьте мне, Курт, это вам о чём-нибудь говорит?
– Да, господин