Смертельный холод. Луиза ПенниЧитать онлайн книгу.
укутанные в теплые одеяния, громадные массы гусиного пуха и «Тинсюлату»[3], отчего даже стройные кажутся полными, а полные – толстяками. Все выглядят одинаково. Вот только шапочки у всех разные. Клара видела ярко-зеленый помпон на шапочке Рут – вот он кивнул многоцветной шапочке Уэйна, связанной Нелли долгими осенними вечерами. На детях семейства Левек, гонявших по замерзшему пруду хоккейную шайбу, были шапочки всех оттенков синего; маленькую Розу так трясло в сетке ворот, что даже Клара видела, как дрожит ее бледно-голубая шапочка. Но братья любили ее, а потому каждый раз, мчась к воротам, они изображали падение и вместо хлесткого удара по воротам просто тихонько скользили к ней по льду, так что прорыв заканчивался веселой свалкой. Это напоминало Кларе одну из литографий от «Курье энд Айвза»[4], на которые она часами смотрела в детстве, изнемогая от желания шагнуть за рамку и оказаться среди изображенных персонажей.
Три Сосны были укутаны снежным одеялом. За последние несколько недель выпало около фута снега, и все старые дома вокруг деревенского луга обзавелись шапочками чистейшей белизны. Из труб струился дымок, словно у домов были собственные голоса и дыхание. Ворота и калитки были украшены рождественскими венками. По вечерам тихая деревенька Восточных кантонов сверкала рождественскими украшениями. Взрослые и дети готовились к большому празднику, и от этого по всей деревне стоял тихий гул.
– Может, ее машина не заводится.
В комнату вошел муж Клары Питер. Как и его отец, он был похож на топ-менеджера из списка «Форчун 500»[5]. Но дни свои он проводил, ссутулившись над мольбертом, и его тронутые сединой кудрявые волосы нередко были в масляной краске, потому что он в мучительных подробностях выписывал свои абстрактные творения. Их покупали за тысячи долларов коллекционеры по всему свету, но поскольку работал он медленно, то в год удавалось сделать одну-две картины, а потому они прозябали в вечной бедности. До недавнего времени. Картины Клары, на которых были изображены воинственные женские матки и тающие деревья, еще не обрели своего покупателя.
– Она приедет, – сказала Клара.
Питер посмотрел на жену своими голубыми дружелюбными глазами: в ее когда-то темных волосах начала пробиваться седина, хотя ей еще не исполнилось и пятидесяти. Фигура ее начала набирать жирок в области талии и бедер, и Клара стала поговаривать, что пора бы ей возобновить посещение фитнес-класса Мадлен. Питер был достаточно опытен, чтобы не отвечать на вопрос, пора ли ей и в самом деле.
– Ты уверена, что я не могу поехать? – спросил он больше из вежливости, чем из действительного желания затиснуться в мышеловку машины Мирны и трястись на ухабах до самого города.
– Конечно не можешь. Рождественские подарки покупаю я. И потом, в машине не хватит места для Мирны, меня, тебя и подарков. Нам пришлось бы оставить тебя в Монреале.
К