Из жизни Мэри, в девичестве Поппинс (сборник). Вера КолочковаЧитать онлайн книгу.
на дизайнера учится. Я вот подумала – через год тоже в его институт буду поступать.
– Ой, быстро ты как решения принимаешь, Катька! Смотри не влюбись давай, а то потом Соня мне голову оторвет, если что.
– Да ладно, не маленькая. Не учи, – и, обращаясь к Сеньке с Венькой, спросила: – Мальчишки, а вам дядя Гриша понравился?
– Да! Да! – хором запищали близнецы, прыгая с дивана. – Он сказал, что завтра тоже с нами гулять пойдет! И снова верхом катать будет!
– Это как? – заинтересованно спросила Лена, глядя на Катю.
– Да он по очереди их себе на шею сажает и прыгает. А они прям смехом заливаются от счастья! Твой-то зацикленный Толик себе таких несерьезных игрищ не позволял.
– Ну ладно, Кать… Чего ты так на них ополчилась-то? Люди как люди, не лучше и не хуже других.
– Господи, ну что ты за человек, Лен? Почему ты всех и всегда оправдываешь? Нельзя быть такой тихоней, ей-богу! Все кругом у тебя хорошие да замечательные! Так мне за тебя обидно!
Катя, всхлипнув, присела рядом с Леной на диван, уткнула нос в ее хрупкое плечо. Лена обняла ее за плечи, притянула к себе рыжую голову, поцеловала ласково в макушку.
– Рыжуха ты моя, воительница… – покачивая Катю из стороны в сторону, тихо и ласково произнесла она. – Защитница ты моя сердечная… И в кого ты у нас такая неугомонная? Вот уж кому-то золото настоящее достанется. И спит же где-то сейчас паренек ногами к Богу.
– …Вот и не знаю, Гриш, что мне с ней делать. И откуда в ней такая смиренность взялась? Ой, не доведет она ее до добра…
Катя повернула голову в сторону спящей в тени в своей коляске Тонечки, поймала взглядом две одинаковые, мелькающие среди деревьев парка панамки Сеньки и Веньки. Потом снова повернулась к Грише, заговорила еще более горячо, все больше и больше распаляясь:
– И, главное, представляешь, она его еще и жалеет! И мамочку его, крокодилицу, тоже! Я-то, говорит, с детьми все равно буду счастлива, просто уже потому, что они у меня есть, а Толик? Он-то ведь, говорит, и не понимает ничего, просто за призраками придуманного счастья гоняется, поэтому его вроде как даже и пожалеть надо…
– А ты знаешь, Катерина, твоя сестрица не так уж и не права… – задумчиво проговорил Гриша, откинувшись на спинку скамейки и взглянув на нее коротко сбоку. – Счастье, оно, может, и состоит в преодолении каких-то ужасных жизненных трудностей, чтоб потом себя уважать было за что!
– Ага! Еще скажи – чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…
– Да. И так тоже можно. Он ведь, кто это сказал, тоже по полной программе трудностей-то хлебнул. Поэтому знает, что говорит. Просто нам его по-другому преподносили всегда. А если посмотреть на все это не от печки обязательного школьного сочинения, а с философской точки зрения? Не зря же говорят, что страданиями душа очищается! Что, разве такие слова мог бы произнести человек здоровый, удачливый? Да вряд ли. Если только ерничать не будет, конечно. И выражение «чем хуже, тем лучше» тоже, между прочим, не такие уж и дураки придумали.
– Погоди… Это что же получается? Ты