Лютая зима. Дэн СиммонсЧитать онлайн книгу.
зимой. На несколько дюймов снега – снега, который полностью парализовал бы какой-нибудь изнеженный городишко вроде Вашингтона или Нэшвилла, – в Буффало мало кто обращал внимание. Снегоочистители убирали заносы с проезжей части, тротуары с самого утра расчищались, а люди продолжали заниматься своими делами. Слой снега в фут толщиной жители Буффало замечали, но лишь столько времени, сколько требовалось лопате или снегоуборочной машине для того, чтобы перекидать его в десятифутовую кучу, где уже покоился ранее выпавший снег.
Но эта зима вела себя, как последняя сука. К первому января выпало больше снега, чем за две предыдущие зимы, вместе взятые, и к февралю даже видавший виды Буффало вынужден был закрыть несколько школ и прекратить кое-какие виды бизнеса, а с необъятных просторов озера Эри почти ежедневно продолжали налетать снежные бураны, сопровождавшиеся сильными морозами.
Курц даже представить себе не мог, каким образом Пруно и другим пьяницам, которые соглашались переждать в приюте разве что несколько самых суровых ночей, удавалось переживать подобные зимы.
Но то, как пережить зиму, было проблемой Пруно. А проблема Курца заключалась в том, как пережить несколько ближайших дней и недель.
«Зимняя резиденция» Пруно представляла собой лачугу из упаковочных ящиков, которую он вместе с Черным Папой соорудил под путепроводом шоссе, перекинутого через железнодорожные пути. Курц знал, что летом здесь собиралось пятьдесят или шестьдесят бездомных, устраивавших нечто наподобие лагеря Армии борцов за надбавку.[8] Это поселение даже не было лишено своеобразной привлекательности. Но большинство любителей хорошей погоды давно перебралось в приюты или в южные штаты. Черный Папа, по известным лишь ему одному причинам, всем другим городам предпочитал Денвер. Поэтому теперь здесь оставалась почти полностью занесенная снегом лачуга Пруно.
Курц юзом съехал по крутому холму с проходившей поверху дороги и на первой передаче прополз через снежные заносы к лачуге. У нее не было даже настоящей двери – ее роль выполнял кусок проржавевшей рифленой жести, которым прикрывалась дыра в кривой стенке из кое-как сбитых между собой ящиков, – так что Курц постучал костяшками пальцев по железу и принялся ждать ответа. Ледяной ветер, налетавший сюда с озера Эри, обжигал его тело даже сквозь шерстяное полупальто. Постучав еще два или три раза, Курц услышал изнутри мучительный, раздирающий кашель и понял его как разрешение войти.
Пруно – Черный Папа когда-то обмолвился, что настоящее имя старика было Фредерик, – сидел, прислонившись к бетонной опоре моста, представлявшей собой заднюю стену жилища. В многочисленные дыры и щели забивался снег. В одну из них выходил присоединенный неведомо куда шнур от ноутбука; посередине лачуги возвышалась гора банок с жидким горючим «стерно», служившим и для отопления, и для приготовления пищи. Сам Пруно устроил себе нечто вроде кокона из тряпок и грязных газет, и его не сразу можно было заметить.
– Господи, – мягко проговорил
Движение, в котором приняло участие 12 000 ветеранов Первой мировой войны, устроивших летом 1932 г. массовые беспорядки в Вашингтоне в попытке заставить конгресс США выделить деньги для выплаты по обязательствам, выданным в 1924 г.