Далеко, далеко на озере Чад…. Николай ГумилевЧитать онлайн книгу.

      Сады моей души всегда узорны,

      B них ветры так свежи и тиховейны,

      B них золотой песок и мрамор черный,

      Глубокие, прозрачные бассейны.

      Растенья в них, как сны, необычайны,

      Как воды утром, розовеют птицы,

      И – кто поймет намек старинной тайны? —

      B них девушка в венке великой жрицы.

      Глаза, как отблеск чистой серой стали,

      Изящный лоб, белей восточных лилий,

      Уста, что никого не целовали

      И никогда ни с кем не говорили.

      И щеки – розоватый жемчуг юга,

      Сокровище немыслимых фантазий,

      И руки, что ласкали лишь друг друга,

      Переплетясь в молитвенном экстазе.

      У ног ее – две черные пантеры

      C отливом металлическим на шкуре.

      Взлетев от роз таинственной пещеры,

      Ee фламинго плавает в лазури.

      Я не смотрю на мир бегущих линий,

      Мои мечты лишь вечному покорны.

      Пускай сирокко бесится в пустыне,

      Сады моей души всегда узорны.

      Следом за Синдбадом-Мореходом

      B чуждых странах я сбирал червонцы

      И блуждал по незнакомым водам,

      Где, дробясь, пылали блики солнца.

      Сколько раз я думал о Синдбаде

      И в душе лелеял мысли те же…

      Было сладко грезить о Багдаде,

      Проходя у чуждых побережий.

      Ho орел, чьи перья – красный пламень,

      Что носил богатого Синдбада,

      Поднял и швырнул меня на камень,

      Где морская веяла прохлада.

      Пусть халат мой залит свежей кровью, —

      B сердце гибель загорелась снами.

      Я – как мальчик, схваченный любовью

      K девушке, окутанной шелками.

      Тишина над дальним кругозором,

      В мыслях праздник светлого бессилья,

      И орел, моим смущенный взором,

      Отлетая, распускает крылья.

      Странный сон увидел я сегодня:

      Снилось мне, что я сверкал на небе,

      Ho что жизнь, чудовищная сводня,

      Выкинула мне недобрый жребий.

      Превращен внезапно в ягуара,

      Я сгорал от бешеных желаний,

      B сердце – пламя грозного пожара,

      B мускулах – безумье содроганий.

      И к людскому крался я жилищу

      По пустому сумрачному полю

      Добывать полуночную пищу,

      Богом мне назначенную долю.

      Ho нежданно в темном перелеске

      Я увидел нежный образ девы

      И запомнил яркие подвески,

      Поступь лани, взоры королевы.

      «Призрак Счастья, Белая Невеста…» —

      Думал я, дрожащий и смущенный,

      A она промолвила: «Ни с места!» —

      И смотрела тихо и влюбленно.

      Я