Живая вода. Сергей АлексеевЧитать онлайн книгу.
(вспомнил). Мы дошли до забора, пропустили патруль, а он вдруг говорит о вечерней жертве…
СЫРОМЯТНЫЙ. О чём?
ПРОНСКИЙ. О жертве вечерней.
СЫРОМЯТНЫЙ. Как это?..
ПРОНСКИЙ. Сегодня день такой… Ну, есть день в пасхальной неделе, когда Богородице воздаётся вечерняя жертва. Бескровная жертва…
СЫРОМЯТНЫЙ. Слушай, Серёга, у тебя на почве религии крыша едет. Ты дальше туда не ходи, нельзя. Был у нас один такой, по ночам втихушку молиться стал, а потом целый день ходил, улыбался и всем фиги показывал. Забрали и увезли.
ПРОНСКИЙ. А древние иудеи когда-то возносили своему богу кровавые жертвы. И Господь наслал на них Навуходоносора, чтобы покарать за кровь.
СЫРОМЯТНЫЙ. Серёга! Лейтенант?
ПРОНСКИЙ. Сегодня нельзя проливать кровь. Веришь ты в Бога или нет, но нельзя, понимаешь? Всё же происходит помимо нас, над нами. А мы слепые, не видим, не чувствуем, кажется, ничего особенного, война же… Только кровь-то имеет магическую силу, сакральную.
СЫРОМЯТНЫЙ. Не сходи с ума, лейтенант! Ты что, этого полудурочного генерала наслушался? Вместе с его придурком сыночком? Куда тебя потянуло-то?
ПРОНСКИЙ. Воздадим кровавую жертву, Господь и на Россию нашлёт Навуходоносора, как на иудеев.
СЫРОМЯТНЫЙ. Чего ты несёшь? Ты бы ещё потоп вспомнил!
ФОН ВАЛЬДБЕРГ (по-немецки). Тебя отпустили Томас, уходи. Обо мне не волнуйся, я выживу. Я под Перемышлем выжил.
ПРОНСКИЙ. В этот день нельзя ни капли проливать… Всё будет воспринято, как кровавая жертва. Даже если случайно. Мне бабушка говорила, я вспомнил. Навуходоносор явится один в трёх лицах, так что его сразу и не узнаешь. Но есть приметы у каждого. Первый будет горбатый и с пятном, второй – беспалый, а третий – рыжий. Самая страшная ипостась – рыжая, дьявольская…
СЫРОМЯТНЫЙ. Всё, всё, лейтенант. Ты успокойся, главное, успокойся. Ничего же не случилось, пока всё в порядке. Никаких Наву… ход… Ново… В общем, никаких пока горбатых, беспалых и рыжих. Скоро войне конец. Там будет мир, домой поедем, и так заживём, лейтенант! В гости друг к другу приедем, и будем вспоминать, как сидели в костёле в тылу у фрицев и дурью маялись. Вот посмеёмся!.. Чего переживать?
ПРОНСКИЙ. Я отпущу мальчишку. А ты будешь молчать, как рыба, понял?
СЫРОМЯТНЫЙ. Да, я понял. Что я, злодей, что ли?.. Думаешь, мне охота? Надо чего-нибудь придумать и всё, а ты про всяких Ново…соров. Бабушкины байки, верно?
ПРОНСКИЙ. Верно.
СЫРОМЯТНЫЙ. Ну вот, ты же не кликуха, а советский лейтенант, два ордена, медали «За отвагу». Приказывай, что делать. Отпускать – значит отпускать.
ПРОНСКИЙ. Просто так отпускать опасно…
СЫРОМЯТНЫЙ. И я говорю – опасно.
ПРОНСКИЙ. Останусь здесь, с ним. А вы сейчас же с генералом плывите к нашим. Я подстрахую.
СЫРОМЯТНЫЙ. Ты что, сбесился?
ПРОНСКИЙ. Понимаешь, у генерала тогда не будет сомнений, он даст показания. Слышал, что говорит? Если не отпустим сына, откусит язык. Ну, если и не откусит, то слова не добьёшься, это точно. Никакие уговоры и пытки не помогут.