Под откос. Дмитрий ГрунюшкинЧитать онлайн книгу.
его несколько сторонились. Казалось, в его присутствии они ощущают подспудную вину свою, за то, что они тут, дома, плевались в телевизор, осуждая войну и тех, кто ее ведет, а он, двадцатилетний пацан, в это время грыз глотку настоящему врагу, хоронил товарищей и убивал сам.
Для Рашида Леха был, поначалу, из тех, кто «ничего не знает». К таким Рашид относился со снисходительным добродушием, даже если в него в это время плевались, называя убийцей. Но после первой же командировки «на войну», Рашид признал его, и стал называть братишкой. Хотя Леха был лет на семь его старше, и на младшенького ну никак не тянул.
– Здорово, братишка! – обрадовался Леха, сжав молодого ветерана в объятиях. – Давненько я тебя не видел!
– Я слышал, ты ОТТУДА вернулся? Тяжко пришлось? – участливо поинтересовался Гатауллин.
– Да уж, досталось, – помрачнел Никифоров.
Рашид подождал пару секунд, думая, что Леха захочет выговориться. Но тот молчал, и Рашид не стал настаивать. Незачем тянуть из человека слова клещами. Когда ему станет нужно – сам все расскажет.
– Слушай, капитан, ты сейчас сильно занят? – с надеждой поинтересовался Рашид.
– Майор, – машинально поправил Леха. – А что, помочь надо?
– Да не то чтобы…, – смешался Рашид, но махнул рукой, – Хотя, чего уж там… Да, помочь надо.
– В чем суть вопроса? – Никифоров имел давнюю привычку никогда не обещать ничего, если не был на сто процентов уверен, что сумеет это обещание выполнить.
Рашид шмыгнул носом, и снова виновато улыбнулся.
– Понимаешь, я тут в одно место иду…Надо маму одного братишки навестить. Я…это…тяжело одному. Спина уже не выдерживает груз, трещит. Вдвоем легче.
Никифоров молча кивнул. Про эту сторону жизни Рашида он тоже знал. Гатауллин всеми возможными способами отыскивал в округе семьи погибших солдат – через знакомых, через газеты, через военкомат. Он почти каждый день ходил к кому-нибудь в гости, чтобы чем-нибудь помочь. Поддержка его была большей частью моральной – ни деньгами, ни связями двадцатипятилетний инвалид первой группы перегружен не был. Но этим людям как раз и нужна была больше всего такая поддержка. Рашид как-то сказал: «Говорят, люди живы, пока о них помнят. Это не совсем так. Мать никогда не забудет погибшего сына. Он, маленький, живет в ее сердце. Но именно наша память, память чужих людей, дает возможность этой матери жить и хранить в себе своего сына. Я – чужой. Я поддерживаю их жизнь».
Ехать нужно было на маршрутке. Леха предложил было доехать на «бомбиле» – денег у него хватало. Но Рашид ответил, что если «бабки жгут ляжку», то лучше купить каких-нибудь гостинцев.
Через полчаса они оказались перед добротной железной дверью в обычной окраинной двенадцатиэтажке. Рашид откашлялся, одернул форму, и надавил кнопку звонка.
Открыла ухоженная миловидная женщина лет сорока пяти, может, чуть больше.
– Ой, Рашидушка! Здравствуй! – обрадовалась она. – А кто это