Невеста Обалуайе. Анастасия ТумановаЧитать онлайн книгу.
старая, скрипящая на все лады железная кровать, ящик из-под кокосов, заменявший тумбочку, на котором высился древний телевизор с несносным характером, да полки с книгами. Целые дни старик и мальчик-инвалид проводили под тростниковым навесом, где в тени сохли пучки трав и листьев. Там же Осаин готовил свои снадобья. Обалу никогда не бывал в тягость старому знахарю: напротив, им всегда находилось о чём поговорить. К двенадцати годам Обалу знал названия всех трав и корешков, висящих на прочных «табачных» нитях под навесом, помнил, как и для чего их использовать, из каких растений делаются отвары, из каких – порошки, что нужно пить, что – вдыхать через нос, чем смазывать кожу, а что ни под каким видом не пробовать даже кончиком языка. Сам Обалу рассказывал старику о прочитанных книгах, о кино, о компьютерных программах, о квантовой физике, о своём новом айфоне, о выставке картин в Рио, о последних иллюстрациях Марэ… Дон Осаин слушал, кивал, задавал серьёзные вопросы и выслушивал пространные ответы, – а чёрные узловатые руки старика при этом не переставали перетирать, толочь, нарезать, разминать, отмерять, всыпать в кипяток, размешивать, процеживать… Обалу слушал, смотрел и учился. Несколько лет назад он даже решился было совсем переехать к Осаину, но Марэ так всерьёз расстроился… Да и о том, чтобы провести в дом старика Интернет, не могло быть и речи: там регулярно гасло даже обычное электричество…
Сейчас Обалу понял, что ему сказочно повезло: дон Осаин оказался чем-то настолько занят, что ему и в голову не пришло спросить, с какой стати внук Энграсии приехал на рассвете, один, без братьев… Стало быть, здесь пока можно остаться. Хотя бы до тех пор, пока дон Осаин не начнёт задавать вопросы. Что будет после, Обалу не знал и мучительно не хотел об этом думать. Перед его глазами до сих пор стояло перекошенное от ужаса лицо чёрного парня, который, выронив пистолет, рухнул перед ним на колени. В пальцах по-прежнему ощущалась шероховатая соломенная пробка, в ушах звучал глухой стук упавшего на пол пустого калебаса.
«Я не хотел этого… Матерь божья, я же не хотел этого! Если бы только этот болван с пистолетом не оскорбил Габриэлу!.. Мою Габриэлу… Я сделал то, что нужно Нана Буруку… Что же теперь?..»
Вслух же Обалу спросил:
– Что случилось, дон Осаин? Я не вовремя? У вас гости?
– Ты всегда вовремя, малыш. – Старик торопливо поднимался по крыльцу. – Ума не приложу, что делать: он совсем плох… Он шёл ко мне, но упал здесь, у ворот дома Энграсии. К счастью, я пришёл проверить дом после ливня и увидел…
Тот, о ком говорил Осаин, лежал у стены веранды, на полу, на старой тростниковой циновке, запрокинув голову и хрипло, тяжело дыша. Это был чёрный человек лет пятидесяти – огромный, кряжистый, как ствол старого дерева. Даже кожа его напоминала потрескавшуюся кору, сплошь покрытую татуировками. Курчавые волосы были наполовину седыми. Некрасивое, грубое лицо с плоским носом и крупными, потрескавшимися от жара губами показалось Обалу смутно знакомым. Но вспомнить, где он мог видеть этого человека,