Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2. СборникЧитать онлайн книгу.
болезни. Человек старится и начинает жить не по документу. А без документа, сами знаете, что за жизнь!..
Родители Семёна почили рано, оставив сыну квартиру-хрущевку и небольшую денежку в банке. Сын, не умея обустроить никакие дела, вынужден был стать рантье и ежемесячно соскабливать процентные крохи с прощального родительского пирога. Поэтому жил Семён очень скромно, дни напролет занимался сочинительством, находя в том умственное увлечение и сердечное счастье.
Семейным бытом Семён Гольфстримович так и не обзавелся. Девушки, все как одна, хмыкали и отворачивались, когда он пересказывал им очередную законченную под утро повесть о межпланетных путешествиях или загробных приключениях. Правда, с одной девушкой по имени Валя Семён таки дошел до загса, но переступить порог центрального входа с избранницей сердца не удалось. У самого порожка любимая Валя посмотрела ему в глаза, чмокнула в щеку и сказала: «Дальше – без меня!»
Почему она отказалась подавать заявление? Пока они битый час тащились на трамвае от Зацепа к Покровским воротам, он, казалось бы, увлек Валю рассказом о преимуществах взлета с низкого старта.
«Только представь! – говорил он ей. – При старте с низкого горизонта азимут траектории настолько удачно коррелирует с результирующим вектором подъема, что можно выйти за основные рубежи гравитации почти в два раза быстрее, чем обычно. Это же колоссальная экономия топливного ресурса!..»
Отказ Вали так и остался для Семёна загадкой.
Впрочем, как всякий писатель, к неудобствам личной жизни наш герой-отшельник относился вполне философски.
«На любовь и дружбу тоже требуется время», – вздыхал он, перебирая перед литературным полетом личные вещи и фотографии.
Именно отсутствие свободного времени не позволяло Семёну обрести нормальный человеческий быт. Судите сами. Первую половину дня он тратил на вычитывание текста и правку, или, как он называл этот процесс, – предполетную подготовку. Затем наступало время обеда. Можно было не обедать и пойти подарить кому-нибудь цветы. Но Семён не позволял себе даже этого. Если он и отступал от биорекомендаций штатного диетолога (в роли которого, как правило, выступал сам), то только для того, чтобы лишний раз проверить комплектацию бортовых самописцев, «подзарядить вечное перо» или что-нибудь подобное.
Главным своим жизненным назначением Семён считал создание рукописного факсимиле обширного круга задач, которые он решал, беседуя один на один с вечностью. Скрипя под тяжестью замысла, пытаясь преодолеть мерцающую глубину человеческого забвения, он стремился вытолкнуть на поверхность житейского моря ярчайшую морскую звезду, некогда сорвавшуюся с неба. Да, эту пятиконечную беспозвоночную красавицу, этот дивный следок его космического «я» должны наконец увидеть люди! Семён наивно полагал, что там, на поверхности, уже собрались моторные лодки, океанские лайнеры, яхты и вельботы. И на каждом плавсредстве люди, люди, люди – огромное количество людей. Все они с нетерпением ждут грандиозное событие – явление гения из пучины житейской!..
О