Характер-судьба и жизнь-лафа. Часть 2. Бродяга – в своем репертуаре. Моисей БельферманЧитать онлайн книгу.
немного вразвалку ступает по белому ковру. Тополиный пух покрыл тротуар. Смешался. Пропитал коллоидным раствором сгустившийся воздух. Всегда разжижен. Зайя не замечает экзотическую красоту, пусть даже не первозданной природы. Занят мыслями. Словно тисками сдерживают они взбунтовавшиеся чувства, не позволяют излиться напряжению. Не приходит успокоение. В минуты сомнений, душевных борений, бурной умственной деятельности не позволяет себе расслабляться. Не оглядывается по сторонам. Не обращает внимания на окружение. Презрительно отворачивается от прохожих. Не замечает знакомых. Не выкарабкался из своей тарелки. На все остальное плюет густой мокротиной. Не переводит дух. Смачный плевок сопровождает широкоформатным матюгом минимум из ста сорока семи циничных слов на четырнадцати славянских и романских языках, а также эсперанто. Резко циничные и похабные тюркско-цыганские ругательства не в счет – идут вне конкурса.
Ему есть о чем подумать… Ушла жена! Ее не жаль. Невелика потеря. Обидно: не бросил – ушла! Ненасытная стерва! Тварюга неспособная! Даже не сумела забеременеть, родить ребенка. Вместо матки – проем. Какая ни есть – жена! Никогда не была любимой. Привык! Этого не отнимешь. Прошлое не перечеркнешь. Слово из песни не… Бывает же такое!.. Зайя не привязывается к женщинам. Попользуется, черпнет удовольствий – посылает на… Но эта! Не просто женщина-жена! Страшно признаться: привык!
Любовь к женщине навязывает обязанности, как и привычка. Испытания сопутствуют отношениям. Часто они непомерные. В чем-то приходится подавлять собственное эго… Даже считался с ее запросами, иногда – капризами. Она дуреха! Но хитрости не отнимешь! И подлости хватало, как у каждой из них. Наделена несносным характером: пыталась командовать, качала права, часто пилила – без устали, воняла словами-оскорблениями, зачитывала моральный кодекс из коммунистического катехизиса… К ее мнению, фонтанирующим словам Зайя никогда не прислушивался. Это женское дело – тарабанить. За свое тело часто выматывала душу, не ограничивалась удовольствиями. Непонятно еще, чего добивалась. Беззаботная женщина! Доводила иногда. Следовало срочно резко отреагировать… Зайя не решился выгнать – проявил слабость. Ее учил рукоприкладством. На время становилась послушной. В постели проявляла чрезмерную ненасытность. Превращалась в чудовище. Даже Зайе надоедало гонять… Ей все мало! Что-то удерживало. Привычка не только привязанность, как стадия любви. Определенно: Зайя ее любит. Пуще своих комбинаций, алкогольных напитков. Посмотришь – ничего особенного. Живой труп на двух подставках, с привлекательными выпуклостями, формами, с манящим углублением-органом. Сослуживцы-доброхоты давно ее сбивали с толку. Советовали оставить мужа-самодура. Слишком простой для нее исход – постараться прихватить на горячем: снять побои, выхлопотать для мужа срок… Ничего не предлагали взамен. Понятна тактика, даже стратегия. Исходит из женской логики. Редко поддается пониманию. Не расшифровывается. Аня проявила благоразумие: подсказки посчитала баламутством. Только на время. Давно планировала