Зона: перезагрузка. Хозяин Топи. Дмитрий ЛазаревЧитать онлайн книгу.
Мимоходом удивиться: «Так это сколько ж у них псиоников? Или всего один, но мегакрутой?» Сместиться в сторону водительской дверцы, разбить локтем стекло и вырубить водителя ударом в висок. Тут же перехватить руль и отвернуть грузовик от кафе в сторону ближайшего столба, соскочив на асфальт за пару секунд до удара.
Метнуться к дому, в котором находится ближайшая из двух огневых точек снайперов, в считаные секунды преодолеть шесть лестничных пролетов, выбить ногой дверь и оказаться рядом с киллером, когда тот еще только начнет поворачиваться на звук. Мгновение колебаний – и сломать ему шею без всякой жалости. Пси-контроль пси-контролем, но наемный убийца – всяко не невинная овечка. Теперь скорее ко второму!
Павел Горшин замер в ожидании с пальцем на спусковом крючке. Вернее, замерло его тело под чужим контролем. Это был странный контроль. Не полный, не до состояния зомби. В части профессиональных навыков Горшина неведомый псионик, взявший над ним власть, давал ему свободу, определяя лишь цель, а вот во всем остальном… Павел в отчаянии бился внутри своей ментальной клетки. Он бы, может, и реагировал спокойнее, удайся ему первый смертельный выстрел, – вдруг неведомый контролер в случае успеха отпустил бы его. Мала надежда, конечно, но все же шанс. А теперь псионик действовал против всех неписаных правил снайперской стрельбы – после неудачного выстрела следовало либо ретироваться, чтобы повторить попытку позже, либо немедленно менять дислокацию, так как противник мог засечь огневую точку. А сейчас-то сам бог велел сматывать удочки: оба объекта выжили, спрятались так, что их не достать, и, возможно, вызвали подкрепление.
Инстинкт самосохранения кричал: «Беги!», но чужая воля словно парализовала его тело на огневой позиции, и Горшин подозревал, что отпустит она его лишь для того, чтобы он сделал еще один выстрел, уже последний. Но киллер понимал: объекты не высунутся, они же не дураки. Да и с чего-то врезавшийся в столб грузовик осложнял прицеливание.
Стремительное движение на лестнице привлекло внимание Павла. Первым желанием убийцы было развернуть винтовку к двери, но контролер не позволил. Вместо этого рука Горшина рванула кольцо с висевшей на поясе гранаты, которую он до этого каким-то образом умудрялся не замечать. Рывок совпал с шумом выбитой двери и прикосновением кого-то невероятно быстрого сзади к шее Павла. И последними ощущениями в жизни Горшина стали яркая вспышка и грохот взрыва.
Пуля, к счастью, прошла навылет. Руку дергала боль, и текла кровь. Степана Гецко нельзя было назвать амбидекстером, но впервые в жизни его невезучесть, из-за которой опер ФСБ четыре раза ломал правую руку, пошла ему на пользу: он достаточно быстро и ловко левой рукой перемотал себе правое предплечье, чтобы избежать кровопотери. Да и счет шел на минуты, Степан это точно знал: в кои-то веки его пророческий дар работал без сбоев и показывал то, что произойдет, практически непрерывно. Еще немного – и «Стрельцов» умрет, и Гецко знал, как и по какой причине. Но еще