За дверью. Максим Сергеевич ЕвсеевЧитать онлайн книгу.
Едва слышимо прошептал Игорь.
В этот раз он не стал бросать пистолет, а вполне аккуратно положил его на ладонь и потянул ее к Виктору.
Взгляд, с которым они смотрели друг на друга, говорил о многом. Закадычные друзья, столь многое повидавшие в своей блатной жизни, вот-вот через выстрел или два расстанутся навеки. А ситуация-то глупая. Не застань их врасплох, они наверняка бы смогли бы дать отпор этому кабану. Но вряд ли кто-то из них сейчас сможет хотя бы подняться на ноги, чтобы пройтись до выхода из квартиры.
Витек взял пистолет с ладони друга и навел на себя. Каким-то своим жизненным нутром он почуял, что это его последние секунды жизни. Он не хватал воздух ртом, не смотрел на мир вокруг себя. Витек остался верен себе и налил водку из полупустой бутылки. Рюмка треснула у него в руках, однако не настолько, чтобы разлететься вдребезги.
Ядреная жидкость вошла в пищевод и быстро устремилась к желудку, согревая все изнутри своим жаром. Витек, седеющий и угасающий прямо на глазах, твердо поставил рюмку на стол и подвел пистолет к виску. Без всяких прелюдий и зажмуренных глаз он демонстративно приподнял руку и нажал на курок.
Комната озарилась короткой вспышкой разрывающейся головы. Кухонный гарнитур, плита и раковина оказались в крови. Однако ошметков не было. Только небольшая дырочка с противоположной стороны головы.
– Неплохо, я думал револьвер помощнее будет. Неплохо… – Осматривая труп, грохнувшийся со стула на пол кухни, сказал толстяк. – Или может твой дружок мозги где обронил. К слову, как говорится в одном популярном нынче фильме: любишь медок, люби и холодок.
Петренко был готов разреветься во весь голос, но сдерживал себя. Перед ним весь в крови лежал его самый близкий человек. Лучший друг, брат, отец. Полностью седому Витьку уже подходило к шестидесяти, тогда как Игорь шел на пятом десятке.
Наконец толстяк закончил осмотр, изъял пистолет из коченеющих рук самоубийцы и посмотрел на Игоря.
– Радуйся. Ты выиграл сегодня. Всех бы вас так, насильников, наказывать. Посадить в круг и играть до последнего оставшегося. Вы ведь потом и думать не будете о том, чтобы дальше браться за старое. По церквям да по приютам разбежитесь, как тараканы. Я вас знаю.
Мужчина говорил со злобой в голосе. Ему явно хотелось реализовать свою идею в жизнь. Однако он понимал ее невозможность и утопичность. Ему оставалось только вздыхать да устраивать такой вот самосуд.
– Что… Дальше? – Спросил робко Петренко.
Толстяк уже собирался уходить. Обрез он убрал, понимая, что оставшийся в живых преступник не будет оказывать ему сопротивления.
– А дальше ты домой пойдешь и подумаешь, как дальше жить. А дочку мою он зря сегодня лапал. Этим он себе смертный приговор подписал. – Мужчина посмотрел на револьвер. – Вот и судьба так распорядилась.
Толстяк вышел за входную дверь и оставил ее открытой. Из своих убежищ начали вылезать люди и тихонько заглядывать в открытую настежь дверь. Кто-то из них уже подумывал